Бес не без иронии взвизгнул. Я сделал задумчивое лицо и проговорил:

— Любопытно, кто тогда меня усыпил, чтобы передать ему в лапы? Может быть…— я вновь переглянулся с бесом, — может быть, замаскированный Пушкин Александр Сергеевич? Страстный был любитель выполнять за других разные шалости.

Бес опять взвизгнул. Язык у него чесался, думаю, чудовищно!

Аннушка вместо ответа с грустной улыбкой развела руками.

— Мальчик мой! — вступился вдруг за нее Сул. — Бывают ситуации, когда ради успеха большого сражения приходится жертвовать тысячами жизней.

Жерар звонко тявкнул, напоминая, что он давным-давно меня предупреждал: Сулейман — из этих, из полководцев Жуковых. Которым только дай повод — родной матерью пожертвуют. Может, поэтому наш ифрит сирота?

— Ну да, — сказал я с горечью и крепко пожал бесу лапу, — для вас-то жертвовать людьми — привычное дело,

— Пашка, ты несправедлив к Сулейману Маймуновичу, — вдруг закудахтал Максик. Ему давно не терпелось как-нибудь осадить меня. Дождался наконец, — Изволь сейчас же извиниться!

— А пошел ты в задницу, холуй! — ласково пожелал я ему.

Роняя стулья, Максик двинулся на меня. Он горячо возмущался и грозил пальчиком. Я презрительно скривил губы, ожидая, когда он приблизится. А дождавшись, с огромным удовольствием дал ему в ухо. И быстро — в другое.

Сул с удивительной для его комплекции прытью бросился меня оттаскивать. Физически. Колдовать при Аннушке было ему не с руки.

Максик визжал и размахивал ручонками. По-моему, он всерьез намеревался заняться мщением. Что делает с самцами инстинкт продолжения рода! Никакого чувства самосохранения — одно желание повыгодней представить себя перед возлюбленной. Я сумел приголубить его еще разочек.

Потом нас растащили, и начался вечер вопросов и ответов. Но я в нем участия уже не принимал. Меня вместе с бесом отправили в «темную». В крошечную каморку, где стоял диванчик для дневного сна нашего шефа.

Подслушивать я счел ниже своего достоинства. Лежал и думал, что вот теперь-то уж я точно уволюсь. Или хотя бы потребую отпуска. В крайнем случае премии.

А в кабинете обсуждали какую-то муть. Рабочие моменты какие-то. Как теперь быть с очень уважаемыми клиентами, нанявшими «Серендиб» для расследования деятельности «СофКома»? Дезу им всучить или неустойку выплатить? Если дезу, то кто ее будет стряпать? Отечественная контрразведка, кракены или Сулейманова рать? А если неустойку, то кто будет платить? И прочее и прочее. В общем, как презрительно выразился бес, который немножко послушал под дверью, «сорок бочек арестантов, сорок кадушек соленых лягушек да пятьдесят поросят — только хвостики висят».