Кстати, пока я одиноко стояла в тени деревьев, мокрая как черепаха-утопленница, вокруг полыхавшей церкви наблюдалась какая-то возня. Я пригляделась. Да там настоящее побоище! Я рванула туда. Хоть какое-то развлечение!

Оказывается, у церкви билась чуть ли не вся деревня в полном боевом вооружении. Особенно отличалась Йожкова свекруха, ретиво махавшая косой как ниндзя нунчаками. Значит, кто-то все-таки позвал народ на помощь… Это радовало. Народ бился против кучки графских слуг, вставших на сторону хозяина. Граф руководил побоищем с крыльца церкви. Пока что крестьяне теснили слуг, но я помнила, что где-то там под землей роется и бьется Жуткая Фанни, и если она вылезет…

Пока что аборигены работали сельхозинвентарем — любо-дорого посмотреть. Вандюкова баба сноровисто метала топоры, метя ими в графский лоб. Миклош влепил промеж глаз солью Йожковой свекрухе, а та в отместку срезала косой ствол его берданки. Юное дарование, судя по всему из рода Йожковых, кидало серп на манер бумеранга, а поскольку ростом дитя было не выше пенька, все мужчины явно жалели, что не запаслись бронированными трусами.

Постепенно побоище приобретало все больший размах. Вообще-то я первый раз видела, чтобы люди дрались с таким увлечением. Двое деревенских мужиков уже сцепились промеж собой, припоминая друг другу сломанную лопату и захромавшую лошадь. Масла в огонь подливала дура Марушка, которая восторженно вертелась вокруг дерущихся и выла что-то воодушевляющее на манер группы поддержки. От такой поддержки мужики сатанели и еще яростней лупили друг друга.

Пара глубоких инвалидов, ветеранов побоища, наконец вспомнили, что церковь как полыхала, так и полыхает, и сама собой не потухнет. Поэтому инвалиды, не способные ни на что, кроме переползаний на короткие расстояния, организовали слаженную подачу воды в ведрах из графского колодца, не забывая подбадривать остающихся в строю…

Некоторое время я просто наблюдала за всем действом, открыв рот. Еще бы, не каждый день видишь, как человека окучивают тяпкой на манер сорняка… Но досмотреть это мочилово до конца мне не удалось Дело в том, что граф, приметив, что разъяренная толпа крестьян все ближе и ближе подбирается к его драгоценной персоне, устилая дорожку частями тел его преданных слуг, решил навострить лыжи от греха подальше. Воспользовавшись тем, что Йожкова свекруха перестала махать косой у него над париком и отвлеклась на то, чтобы пересчитать этой же косой Миклошу зубы, граф тихонько начал отступать в глубь леса…

“Уйдет ведь, аспид!” — с отчаянием подумала я и огляделась в поисках поддержки. Но все были увлечены дракой. Только Ула пьяным облачком колыхался рядом, наводя суеверный ужас на мирно ползавших инвалидов. Что мне оставалось делать? Я подобрала оброненные кем-то вилы и ломанулась за графом.