- Что произойдет, если я стану сражаться? - полюбопытствовал кузнец.

- Этого я не скажу, - покачал головой Баранмель, - ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.

- “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? - спросил Маллед.

- Может быть, сможешь, говорю я, - ответил бог. - Больше сказать я не имею права. Но ты - Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.

- Не очень утешительно, - заметил Маллед.

- Такова истина, - пожал плечами Баранмель. - Мудрецы не ищут утешения в истине. - Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:

- Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! - закричал он, поманив пальцем человека с подносом. - Моя кружка опустела! А где же музыка?

Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.

Маллед смотрел ему вслед.

Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере - многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.

Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.

Более того, Баранмель не сказал, где ему следует сражаться - здесь, в Зейдабаре, или на Восточной равнине. Бог определенно дал понять, что его появление на пожаре было предначертано свыше. Может, ему следует остаться в Зейдабаре, чтобы предотвратить нападение изнутри?

Он не знал, как поступить. Не догнать ли Баранмеля и испросить совета?

Бог пил эль, держа кружку в одной руке, а другой подбрасывая в воздух хихикающую девицу.

Если б у него было что сказать дополнительно, он бы это наверняка сделал. Значит, из бога никаких новых сведений выжать не удастся.

А что вообще сделали для него боги, дабы заслужить его признание? Сделали главное: он перестал быть слугой, который униженно допытывается, чего желают от него хозяева. Теперь он - свободный человек. Когда ему станет ясно, как поступить, он начнет действовать. Коль скоро боги не приказали ему отправляться на восток, нет нужды куда-то двигаться. Тем более что основные силы Имперской Армии все ещё торчат в Агабдале. Какая от него будет польза на востоке, пока армия здесь?