Но вместо этого, совершенно естественного, монолога Бубльгум просто нажал на курок.
Яркое, неправдоподобно веселое пламя вырвалось из Трубы. Лишь только у дула оно было фиолетовым, а на воле превратилось в хоровод зеленых, белых, оранжевых, бирюзовых искр. Не долетев до Порри, пламя метнулось к потолку, и Зал окрасился бутонами праздничных фейерверков. Блестки салюта не опали на пол, а повисли в воздухе, образуя слова:
– Ах, так! Ну, ладно! – воскликнул Бубльгум. – Вам это выйдет боком[166]!
– Да ну? – сказал незаметно подкравшийся сзади майор Клинч.
«Интересно, – подумал Порри, – их другим приемам в спецназе обучали?»
Бубльгум усмехнулся… и прыгнул в воронку из-под Каменного Философа. Преследователи бросились к ней, но оказалось, что злодей по привычке предусмотрел все. Что-то хлопнуло, распространяя запах селитры, и постамент обрушился, оставив только узкую щель.
– Он в подземный ход пошел! – сообразил Клинч. – Там нам его не взять!
На слово «Взять!» последовала незамедлительная реакция: изорванная мантия Порри распахнулась, и затаившаяся до времени Черная Рука метнулась вдогонку за бывшим хозяином.
Приложив ухо к полу, майор широко улыбнулся:
– Тащит! Давайте пока проход расширять.
– А что это вы не наволочками занимаетесь? – поинтересовался Сен, отбрасывая землю и щебень в сторону.
– Наволочки! По всей стране выходной, а я что? – возмутился завхоз. – И вообще. Стреляли.
Через пять минут вывалянный в земле Бубльгум был торжественно водворен на настенный крюк. Один из его умных добрых глаз прятался под аккуратным черным фингалом.
– В команде Шалтаев-Болтаев произошла замена, – торжественно провозгласил Аесли. – Повисишь здесь до Безмозглона. Ваш выход, майор Клинч!