Улыбаюсь.

Конечно дурак. Но стойкий, как одноногий оловянный дурак. Теперь меня ничто не остановит. Ни отражения, ни ветер, ни что другое.

Земля под ногами неприятно шевелится.

Опускаю глаза и подпрыгиваю от ужаса. С детства не выношу большого скопления насекомых.

По поверхности чужого мира, совершенно не обращая на меня внимания, бегут, прыгают, ползут от шалаша уже не тысячи, а миллионы крошечных жучков, тараканов, гусениц, букашек. Живой ковер из противных, хрустящих, скрежещущих челюстями насекомых. Топтать, не перетоптать. Давить, не передавить. Бежать…. Бежать?

Смеюсь в лицо тем, кто думает, что можно испугать молодого лейтенанта миллионом насекомых. Это все бред. Галлюцинации. Игра воображения, вызванная злым умыслом преступника. Я дурак. А дураки, как известно, ничего не боятся.

В лицо со всей скорости врезается жук. Следующий метит в глаз, но я вовремя закрываю веки. Такой мелочью меня не возьмешь.

— И это все? — кричу я невидимому злодею.

И зря кричу. Потому, что в следующее мгновение вижу, как у шалаша клубится, заворачивается узлами воздух и из грязно серой массы выползает серая масса крыс. Самых обычных крыс. С хвостами и противными мордами. Набегают на меня, тычутся мордами в ботинки, пищат, пытаются цапнуть, забраться по одежде, но едва прикоснувшись до меня, растворяются.

— Ха-ха! — почему я так веселюсь?

За волной из крыс бежит на меня черная масса, состоящая из кротов. Удивительно, но их глаза широко распахнуты, вытаращены на меня и не предвещают ничего хорошего. Добежав на неуклюжих лапках до меня, они подпрыгивают, шипя зубастыми пастями. И пропадают так же, как только что пропали насекомые и крысы.

Я знаю, кроты, это только начало. Преступник, имеющий неограниченную власть, будет забавляться до самого конца. Пока я не побегу, трусливо взмахивая руками. Или пока не сделаю очередной шаг вперед.

Не стоило мне так широко шагать.

Из сгустка у шалаша в степь выпрыгивает гигантская стая волков. У каждого измазанная в крови пасть. Глаза горят огнем. Я уже не уверен в собственной безопасности. А что если они наплюют на условности и правила игры? Откусят несколько важных кусков тела? В чем-то ведь их морды испачканы?

Первые волки достигают меня спустя мгновение. Каждый прыгает высоко вверх, бросается навстречу, разевая страшную пасть. Отворачиваюсь, шепча про себя слова несвязной молитвы. Ощущаю сильный толчок в грудь, но сохраняю равновесие. Волки исчезают прямо в полете. Только один успевает полоснуть клыком штанину. Впрочем, неудачно. Досталось только материалу.