Светлый фон

— В таком очевидно беременном положении…

— Лезть против кучи агрессивных уродов…

— Ребенка можно травмировать, получится еще пацан какой-нибудь…

— Мама, а кто это должен быть?

— Живот каравайчиком, явно будет пацан, значит, так и так…

— А я говорю, девка!

— Дура ты, Летка, а то — пацан!

— Тогда пусть принимает боевое крещение! Нефига с малолетства баловать, потом на шею сядет…

— БЕЙ ВЕДЬМ!!! — невыдержав, надсадно завопил Зиммиус.

И вот тут-то быть нам битыми и драными, как сидоровым козам и вообще всей сидоровой скотине, если бы не…

— Дедышка!!! — раздался звонкий певучий гололок с очаровательным балтийским акцентом.

— Вот теперь все…— кивнула тетка Роза, наконец-то закуривая и нагло выдыхая дым чуть ли не в лицо Зиммиусу.

С мощным шлепком на поле или, точнее, болото предстоящей битвы спикировала Сюнневе. С необычной для себя быстротой бесстрашная финка промаршировала прямо к Зиммиусу:

— Дедышка!! Дай же тебя в объятьях задущщить!!! Чего краснеешь, как нэродной?!

Сюня притиснула ошарашенного Зиммиуса к груди, оросив его лысину парой весьма натуральных слезинок.

— Это же наш пра… дэд! — радостно вопила Сюнневе на все болота так, что с насиженного места снялись две совы и улетели с весьма мрачными и брезгливыми физиономиями. — Та-а! То батушка Верки, которая самая первая Верка по прозвищу Бесноватая! Дедышка, а чего ты на бабусю с топором, а, сладэнький мой?! — И Сюнневе ловко стиснула щеки Инквизитора пальцами, так что губки у того сложились в славную восьмерочку. — Уси-тюти, дэда, как тебя жизнь-то…

И Сюнневе продолжила тискать Зиммиуса в объятиях, изливая на него родственную любовь прямо-таки ушатами. Все застыли, где стояли, — Гоголю такая слаженность и не снилась.

— Га! — Первой в себя пришла бабка Виолетта. — Сюнька, дура финская, за базар-то отвечаешь?

— Отвечаю, тетя Лета, отвечаю! Он был почти женат на Веркиной маммэ, потом увидел ее в полете и чуть нэ прибыль! Но Верка — от него, точно!!!

— Дедка, дедка! — включившись в игру, запела тетка Роза, игриво пододвигаясь к Зиммиусу. — Ах, ловок, старый извращенец, дай тебя в ушко чмокну! Да не только в ушко, а в самую барабанную перепонку!!!