Наша история готова была закончиться, не успев начаться, но в этот момент заговорил другой профессор магии. Если первый имел черную ухоженную бороду клином и брови, напоминающие пантер перед прыжком, то второй — белый с золотым отливом цвет волос и удивительно открытое лицо с глазами, в которых молодость сочеталась с умом (последний, правда, явно преобладал). Это был председатель совета, легендарный Цсамун. Он крайне редко выходил из своей лаборатории, находившейся в башне на окраине города, и за последние сто лет, быть может, посещал приемные экзамены всего пару раз, поэтому чаще всего его замещал один из действующих профессоров Школы.

— Как имя твое, юноша?

— Урчи.

Имя нашего героя на самом деле было Урчил (с ударением на первом слоге), но дело в том, что обладал он талантом, который ставил под сомнение мечту всей его жизни. Мечтой его, конечно, было стать магом, и в самых радужных фантазиях видел он себя летящим на белом облаке по улицам Гертала с венком на груди и магической книгой под мышкой, совсем как Цсамун, победивший в годы своей молодости полчища варваров с северных берегов Ализора.

А талант у Урчила был действительно выдающийся, хотя нельзя сказать, что положительный и завидный, — его речь была способна довести до икоты неподготовленного слушателя. Он путал слова, звуки и буквы, легко менял местами слоги, неправильно ставил ударения, глотал любую часть слова. Что еще страшнее — чаще всего из одного правильного слова он умудрялся сделать другое, хоть и неправильное по смыслу, но имеющееся в полном толковом словаре магических фраз и словосочетаний последнего издания.

А ведь даже последний садовник или старшая повариха Школы Магов, не интересующаяся ничем, кроме своей дочки (обладательницы баса и длинных, как у гориллы, рук, которыми она норовила залезть во все блюда сразу), не говоря уже об обычном жителе Гертала, где все буквально пропитано магией, — все знали, что самое важное в заклинании — правильно произнести его слова. Здесь важно все: и порядок слов, и интонация, мысли, которые у тебя в данный момент в голове, и даже физиономия, которую ты скорчил, пока произносишь формулу заклинания. А если произнести не так, так ведь и случится не то.

Поэтому шансы на благоприятный исход собеседования в Совете были минимальны. А если учесть то, что каждый раз одну и ту же фразу, пусть даже и самую простую, Урчил умудрялся произносить по-разному… Скажем больше: единственное, что у него получалось произнести одинаково (хоть и не совсем правильно), — было его имя. И если б кто-то знал, каких трудов ему стоило этого добиться!