— М-да, очень любопытный случай, — нахмурился Фрейдиус. — А вот скажите, Эврисфей, в детстве у вас… были какие-нибудь серьезные травмы ниже пояса? Ну, там, может, на детские грабельки в песочнице упали или кто-нибудь из других детей вас ударил.

Эврисфей не ответил, с ненавистью сверля взглядом издевающегося эскулапа.

— И еще… вы в детстве случайно под себя не ходили? — продолжал свой унизительные расспросы Фрейдиус. — Или, может быть, подглядывали за переодеваниями маленьких девочек? Часто ли вы интересовались физическими отличиями между детьми…

— Я скажу тебе, — хрипло пообещал Эврисфей, — но только на ухо…

— Конечно-конечно… — радостно воскликнул врачеватель. — Уверяю вас, всё останется сугубо между нами.

И Фрейдиус осторожно наклонился к согласившемуся на откровенный разговор пациенту.

Праведная ярость придала недоноску силы.

Эврисфей дернулся и, чудом разорвав слегка проржавевшие путы, вцепился скрюченными пальцами в горло ненавистного издевателя.

— Стража-а-а-а… — жалобно прохрипел Фрейдиус, обрушивая на голову пациента свою восковую дощечку.

К счастью, стражники его услыхали.

* * *

Зевс на Олимпе недовольно крутил ручки настроек телескописа.

— Что-то затянулись в Греции эти очередные Олимпийские игры. Второй месяц уже пошел, а они всё соревнуются и соревнуются.

— Непредвиденные обстоятельства, — пояснил Аполлон, лично курировавший всяческие спортивные состязания. — Бессменные судьи игр никак не могут остановить марафонских бегунов.

— Так они вроде уже бежали! — возразил Громовержец. — Я сам с Олимпа видел, победил какой-то чернозадый.

— То был официальный забег, — знающе пояснил Аполлон, — а этот неофициальный. В официальном участие принимают лишь истинные профессионалы, а в неофициальном все желающие.

— И чего это они так долго бегут?

— Может, украли что? — предположил Эрот. — Вот и бегут, боятся разоблачения.

— Ну да, — рассмеялся Гермес, — точно, многие призы-то из золота.

С грустью вздохнув, Зевс с кряхтеньем забрался на свой любимый трон.