Степан криво усмехнулся.

— А как он колдуна Черноморда отделал, — хрипло заржал пузатый рыжебородый купец. — Взял его за ефиопскую бороду и хрясть об телегу, тот даже крякнуть не успел, не то что заклинание произнести. И бил он его до тех пор, пока колдун этот не превратился в черного кота…

— Да ну?

— Годовой выручкой клянусь. Той, что за соболей получил. Кот чернющий, глаза сверкают, а шерсть огнем горит. Вот такая жуткая магия у этих ефиопов, Буду зовется.

— Так уж и огнем?

— Огнем, огнем! На Илье-то латные рукавицы были. Дернул он этого кота за хвост и стянул с него черную шкуру, а под шкурой оказался черный пес!

— Хорош врать, Пафнутий, — снова захохотали купцы. — Кота того Илья на живодерню сдал в умелые руки самому Мизгирю. Тот над этим исчадием поколдовал и чучело сделал, а затем продал одному сумасшедшему иудею, приехавшему из далекого Херусалима.

— Да, дела, — согласились остальные. — Скучно на Руси жить без Ильи стало. Где это видано, столько лет без ратных подвигов.

— А Кощея как он одолел, помните?

— Какого Кощея?

— Ну Бессмертного, ясен пень, что их у нас на Руси много, что ли?

— Понятное дело, не один аспид коралловый, — возразил рыжебородый купец. — Загибай персты, Яшка: Кощей Бледный Карпатский — это раз…

— Ты о том, что у крестьян кровушку пил?

— Во-во! Его еще Владькой иногда звали, фамилия Цепень. Так вот это — раз. Второй, Кощей Печорский, тоже, как и Цепень, на плетне осиновом жизнь закончил, по-заморски себя величал графом Орликом! Ну и Кощей Бессмертный Тьмутараканский — его-то Илья Муромец и прихлопнул одной левой.

— Одной правой, — поправил кто-то из купцов. — Вмазал страхолюдине прямо по забралу рыцарского шлема. Ну, шлем смялся в гармошку, Кощей вопит, Илья матерится, даже конь, говорят, у Муромца в тот момент не выдержал и человеческим голосом вещать стал.

— А что сказал, ведомо?

— Понятное дело, ведомо. «Хрен теперь снимешь!» — вот что конь Ильи тогда изрек.

И купцы заржали.

Степан зажмурился. От того, что несли эти пьяные дурни, у кузнеца сами собой сжимались и разжимались кулаки. Он-то знал всю правду! Ему-то было известно, как все обстояло на самом деле.

— А про Васю Лиска знаете? — продолжал веселиться рыжий купец.