– Азраель, – сказал Скагс, – ты сейчас покушаешься на самое святое, на самый драгоценный дар, который твой шеф даровал смертным. На свободу выбора.

– Как это? – удивился Азраель. – Ни на что я не покушаюсь. У него бездна свободы выбора. Он может подписать мой контракт, он может подписать твой контракт, и он может немедленно умереть. Так что у него есть целых три варианта, и он может выбрать любой из них. Пусть выбирает.

– Смерть не должна быть альтернативой такого предложения, – сказал Скагс, и в его руке появился огромный топор. Черный, от лезвия которого исходило зловещее зеленоватое свечение.

– И это говоришь мне ты?

– Да, – сказал Скагс. – Я – демон, и я всегда соблюдаю правила игры. А вот ты ведешь себя не так, как должен вести себя ангел.

– Не дело демона – учить манерам самого Азраеля!

– Мы делаем предложение, – сказал Скагс. – Мы настойчивы, мы увещеваем и уговариваем, мы приводим в свою пользу различные доводы, мы соблазняем и развращаем. Но мы не заставляем клиента подписывать договор силой.

– Значит, пришло время изменить правила игры.

– Не в твоих силах сделать это.

– Хочешь посмотреть? – зловеще спросил ангел. – Тогда отойди в сторонку и не мешай мне разделаться с этим смертным.

– Я не могу тебе этого позволить, – сказал Скагс.

– Ты собираешься защищать этого смертного? – спросил Азраель.

– Нет, – сказал Скагс. – Я не собираюсь защищать этого смертного. Но я буду защищать его право на выбор и вместе с тем право на выбор всех смертных этого мира.

– Дадим же ему последнее слово, – сказал Азраель. – Итак, мальчик, перед тобой две бумаги, и ты знаешь последствия любого твоего хода. Какую ты подпишешь?

– Никакую, – сказал я.

– Почему? – Этот изумленный вопрос они задали дуэтом.

– Потому что это неправильно, – сказал я. – Вы говорите, что жизнь – это игра, и я склонен с вами согласиться. Но какой смысл продолжать игру, зная, что результат предопределен? К чему жить, если заранее знаешь, что будет потом?

– В этой игре нет смысла, – сказал Азраель. – Есть только правила.

– К черту ваши правила и вас обоих, – сказал я с решительностью, которой от себя не ожидал.

И приготовился принять неминуемую смерть. Думаю, что своим отказом я разозлил и демона, доселе довольно миролюбивого, а ангел и так не пылал ко мне братскими чувствами с самого начала.