А потом Оттобальт услышал тихий журчащий смех. Этот смех был явно женским, но доставил ему неслыханное удовольствие. Он удивленно повернул голову.

Нездешняя женщина, достойная стать подругой самого Душары (хотя Душара ее недостоин — он же дрыхнет без просыпу. Зачем ему такая женщина?), смеялась от души, глядя на знаменитый королевский чепчутрик.

Оттобальт сразу поверил в любовь. Просто оказалось, что он ничего подобного прежде не ощущал.

И заодно поверил, что у Мулкебы — ревматизм.

Глава, с которой все только начинается

Глава, с которой все только начинается

Дневник партизана:

"Понедельник. Мы выгнали немцев из леса.

Вторник. Немцы выгнали из леса нас.

Среда. Мы выгнали немцев из леса.

Четверг. Немцы выгнали из леса нас.

Пятница. Пришел лесник и выгнал из леса и нас, и немцев".

Проснувшись утром под монотонное изложение ночных приключений, Салонюк подумал, что боец Маметов, возможно таки нашел проклятых немецко-фашистских захватчиков. В конечном итоге, он потомственный охотник — ему и карты в руки. И следует обстоятельно позавтракать, приготовиться к сражению да и… разведать, что и как.

Согласно плану, которого не постыдился бы и Александр Македонский, маленький партизанский отряд в полдень достиг зарослей, живописно обрамлявших нечто среднее между болотцем и лужей, и действительно обнаружил давнего знакомца.

Конечно, хитрые фрицы хотели ввести партизан в заблуждение и с этой целью успели перекрасить танк в летние цвета, однако не узнать грандиозного монстра, едва не превратившего их отряд в котлету и лишившего людей заслуженного отдыха, гневные мстители просто не могли. Испытывая чувство глубокого морального удовлетворения, Салонюк обратился к Маметову:

— От вона, твоя танка, Маметов. Сидить зараз у болоти, як жаба. Точнисенько у той самий луже, куды вчора вечером Сидорчук звалывся. Бачиш, фриц не розумнише за Сидорчука, та теж, мабуть, багато грязюки наглотався. И лежить на пузи тыхесенько-тыхесенько, щоб волн не було.

Воинственный Перукарников перебил своего лирически настроенного командира:

— Товарищ Салонюк! Разрешите внести предложение: может, его прямо из ротного миномета отсюда накрыть? Гранатой никак не достать — не долетит. А то мы с Жабодыщенкой таскаем, таскаем эту заразу — все без пользы! Уже нет мочи терпеть: и спина болит, и руки отрываются.

Никакая война не могла заставить Салонюка упустить возможность прочитать лекцию о дисциплине своим бойцам. Он очень хорошо знал, что фрицев много, а товарищ Салонюк один — и однажды его нервы могут просто не выдержать. Поэтому подчиненных нужно воспитывать, воспитывать и воспитывать. (Где он это мог слышать?)