— Ну що, Сидорчук, ты на мене очи таращиш, наче злодий на ярмарку! Бачишь, фриц увесь билый из свого танка выглядае? Це тоби не Александр Македонський! Ще раз таке кино побачить, повыганяе у сих до лису. Давай, сидай на свое мисце, докы вин не очухався.

И Тарас расцвел нежнейшей улыбкой, адресованной бледному и перепуганному Морунгену:

— Не пужайтесь, господын фриц, вин бильше такого не зробыть. Не нервуйте, це вредно… як вас там вирно зовуть? Господын Mop… Hyp… Гер, — и тихо добавил себе под нос: — Во призвище, черта лысого выговоришь.

В замке Оттобальта творилось нечто несусветное.

— Требую воссоединить меня с невестой! — рычал король на перепуганного мага. — Ты куда ее дел?

— Это не я. Это штурляндик!

— При чем тут штурляндик? — гневался его величество. — Требую воссоединения и долгой и счастливой жизни.

— Это зависит не только от меня, — слабо отбивался Мулкеба.

— Четвертую! — шумел Оттобальт.

— Бальтик, — встряла тетя. — Сам Душара высказался против твоего непродуманного и поспешного решения. Видишь, невесту куда-то утащило.

Король повернулся к тете и окинул ее таким взглядом, что она попятилась.

— Или ты сейчас же поставишь своих рыцарей под копье и они пойдут искать свою королеву, или отправишься на антихрапное ложе, — раздельно произнес он. — Вот!

— Бальтик…

— Р-ррр, — раздалось в ответ, и тетя благоразумно ретировалась.

— Ваше величество, — прошептал чародей, бледнея от ужаса, — разрешите сказать… Не велите казнить, как говорится, а велите слово молвить.

— Кстати, насчет казни, — задумался король. — Четвертование — это чересчур просто.

— Тогда вы рискуете не увидеть свою невесту.

— !!!

— Уже, уже, уже, — засуетился Мулкеба. — Только нужно взглянуть в Тухатупу.