На самом деле вопрос: «Чем заняться человеку, только что спасшему мир?» — гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда. Начать с того, что далеко не каждый день кто-нибудь спасает мироздание, потому опыт по этой части у человечества и сегодня накоплен явно недостаточный. Даже голливудские блокбастеры, не боящиеся загонять своих героев в самые безвыходные ситуации, стыдливо уклоняются от этой темы. Герой, вытащив мир сами понимаете откуда, обычно в оставшиеся десять секунд фильма целует первую оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки девицу и задумчиво смотрит на закат (проблесковые маячки приближающихся полицейских машин, тонущий лайнер, догорающие руины). О размерах награды за труд и завтрашнем дне никто не говорит ни слова. И если сам Голливуд с его съевшими ньюфаундленда на коллизиях сценаристами не суется в эти дебри, то каково же тогда было человеку, первому в истории планеты спасшему мир от глобальной катастрофы?

Скромный Геракл не стал ломать голову над тем, каким венком ему украсить голову и какое титулование теперь себе запросить. Оставив олимпийцев на их горе отстраивать свои развалины, он без лишней помпы вернулся в Тиринф. Где неделю кутил по клубам, дебоширил в ресторанах, ездил к цыганам и на ночные купанья при луне, в общем, снимал стресс всеми известными в ту пору способами. Очень скоро это ему надоело, потому что, куда ни поедешь, везде надо пить, отчего грань между рестораном и купаньем стирается уже к концу первого часа активного отдыха.

И наутро после одной из таких гулянок, вспоминая, что было вчера, Геракл смог восстановить в памяти лишь разрозненные отрывки. Как кто-то что-то пел, как кого-то полоскали в фонтане и как уже под утро его везла до дома милицейская карета и милиционеры ему чего-то уважительно советовали. Но что именно: начать новую войну, жениться или просто пить поменьше, герой уже запамятовал.

Немного поразмыслив, какая из всплывших идей кажется ему привлекательней, он вспомнил, что после демобилизации с Эврисфеевой службы уже пытался жениться и это кончилось не очень хорошо. Чтобы освежить в памяти тот эпизод, Геракл достал из чемодана синюю тетрадь с обидами и рядом с упоминанием о хамоватом Эврите и его дочери Эоле обнаружил запись о некорректном поведении другого представителя правящего класса. Царь Элиды Авгий, в грубой форме отказавшийся выплатить обещанное вознаграждение за чистку конюшен, до сих пор еще не заплатил по счетам.

Вопрос, кому первому вернуть старый должок — Эвриту или Авгию, даже и не стоял. По большому счету, устроенный Эвритом скандал не слишком отличался от обычной склоки, регулярно случающейся в любой спортивной федерации при дележе фондов или утверждении итогов. Что со скидкой на ущемленное спортивное самолюбие еще можно было понять. Авгий же повел себя как типичный феодал, которому не указ ни законы, ни обычаи, ни собственная совесть. И этого простить Геракл никак не мог.