— Господи! — всплеснул руками Трохин. — И это называется свободная страна?!

— Кстати, давно хотел спросить, но раз уж разговор сам зашел… Вы поминаете то Черта, то Бога, и я никак не могу понять — по вере вы сатанист, христианин или кто?

— Атеист, — мрачно сказал Трохин. — Опять оскорбил всех?

— Почему же? Это ваше право на веру, — задумчиво кивнул Ваня. — Атеист… Кто б мог подумать… Но тоже все будет хорошо! Наберитесь терпения. Мы, кстати, уже прилетели. Это пятно на горизонте — остров Пасхи, сейчас мы снизимся и увидим гигантский стадион. Он построен специально для церемонии Объединения.

***

Ваня умело посадил кар на площадку и повернулся к Трохину.

— Повторяю еще раз: никаких разговоров ни с кем, кроме меня. И запомните: здесь никто не должен знать, что я следователь! На худой конец, если зайдет разговор, то я — ваш близкий френд.

С этими словами Ваня приладил к правому уху небольшую сережку.

— В каком смысле френд? — насторожился Трохин. — Если нас спросят, я должен буду ответить, что мы геи?

— Я вижу, гражданин Трохин, вы еще слишком плохо понимаете законы свободы. Если кто-нибудь наберется наглости подойти и поинтересоваться, каковы наши отношения, то мы подадим иск и отсцудим прекрасные бонусы!

— Ах, ну да… — вспомнил Трохин.

— А серьга для маскировки надета, — пояснил Ваня. — Представьте: два гражданина с большой разницей в годах — не подумайте, что я вас оскорбляю, но года не скроешь, — появляются вдвоем в общественном месте. Кто это? Или отец с сыном — а многие смотрели вчера канал и знают, что вы прибыли из далекого века и сыновей у вас тут нет. Или же — гей-френды. Иначе, согласитесь, такая пара выглядит очень подозрительно и наводит на мысль о разных извращениях.

Трохин вздохнул и ничего не ответил. Ваня подмигнул ему, хлопнул по штурвалу, и люк кара распахнулся. Трохин неуклюже задрал ноги, перекинул их через бортик и спрыгнул на землю, выстланную зеленым податливым пластиком. Краем глаза он увидел, что Ваня шагнул прямо сквозь борт, который распахнулся перед ним непонятным образом.

Дул приятный ветерок, пахло океаном — солью, чайками, водорослями. Впереди возвышалась белая, совершенно гладкая стена. Ее верх терялся в небе, а края тянулись вдаль по обе стороны, насколько хватало глаз. Трохин оглянулся — сзади до самого горизонта простиралась пустыня, выстланная упругим пластиком, по ней кое-где бродили люди.

— Нравится, гражданин Трохин? — спросил Ваня.

— Красиво, — кивнул Трохин и поспешно добавил: — Я счастлив!

— Сейчас мы пойдем внутрь стадиона и посидим на трибунах. Просто чтобы иметь представление.