– Издержки производства. Знаешь, Ася, – он ушёл из поля моего зрения, – когда ты нашла этого ребёнка, мы не могли поверить, что ты так скоро его почувствовала. Очевидно, данийская кровь сильная, друг друга притягивает даже через расстояния, – он замолчал. – И эта дорога. Чего я только не делал, чтобы ты проявила свою сущность. Но то, что случилось там, на поляне… Поверишь, я сам испугался, – он скрипуче захохотал.

– Гном, заткнись, – прошипел Ваня.

– Адептик, знаешь, тебя специально выбрали для этого похода, взяли по настоянию Сергия. Где ещё можно было бы найти такого идиота, как ты? Честно говоря, я надеялся, что ты будешь раздражающим фактором для Бабочки. Но, как ни странно, вы нашли общий язык, а теперь даже, так сказать, спелись. Хорошая песня у тебя выйдет без зубов!

– Гном, я убью тебя первым! – опять отозвался Иван.

– О, девочки, мальчики, стройтесь в очередь, ты будешь первым после Аськи, – захохотал он, – пока ты тут дрых, она уже мне пообещала скорейшую кончину! Ну, ладно счастливо оставаться.

Он встал, и уже через несколько секунд, поднявшись по лестнице, исчез.

– Ненавижу! – тихо прошептал Арвиль. – Ненавижу!

Мы молча лежали, я мучилась от привкуса крови во рту, она булькала в горле, когда я дышала. Я плакала, стараясь всхлипывать не слишком громко.

Сверху до меня донёсся едва слышный шорох, решётка с тихим скрежетом открылась, и в подземелье, словно бесшумная тень, появился Виль.

Завидев Властителя, он бросился к нему.

– Сначала Ася, – прошептал Арвиль.

Вурдалак с лёгкостью развязал мне руки и ноги, я сразу же села и начала растирать запястья, от верёвок на них были безобразные рубцы. Виль помог подняться Арвилю, адепт не шевелился.

– Ваня!

Я кинулась к нему, с трудом перевернула недвижимое тело и прислонила ухо к его груди, сердце было практически неслышно.

– Как он? – услышала я голос Арвиля.

– Умирает.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок, слезы застилают глаза. Солёные капли, оставляя мокрые дорожки, побежали по щекам, падали на заскорузлую от крови рубаху Петушкова.

Я положила ладонь на его горячий лоб. Губы непроизвольно подрагивали от усилия сдержать рыдания, я внимательно посмотрела в кровавую маску. Внезапно звёздочки у пальца заалели, увеличились и уже с привычной тупой болью оторвались. Они хаотично кружились вокруг Ваниного лица и груди. Раны начали затягиваться на глазах. Лицо превращалось в родное Ванино, только почему-то над губой появилась кокетливая родинка, которой до этого не было. Внезапно, звёздочки выстроились в прямую линию и, как стрела, вонзились в Ванину грудь, тот выгнулся дугой, огоньки выскочили обратно и вернулись к моему пальцу. Маг открыл глаза и улыбнулся: