Первое время сарацин морщился, глотая вино. Потом, распробовав вкус, стал цокать языком. Ну а кончилось это тем, что Абдулла ежеминутно стал требовать добавки, под конец же, перед тем как отключиться, попробовал станцевать какую-то невероятную помесь лезгинки с твистом. Номер, однако, не прошел, и сарацин грохнулся, зарывшись лицом в ковер. После этого он благополучно захрапел и был за ноги оттащен в угол сердобольным Поповым. А вместо него, несмотря на все протесты единоличника Рабиновича, Жомов с Андрюшей уговорили Фатиму исполнить ее фирменный танец живота. Аккомпанировать на зурне пригласили Саида, а Вагизу было разрешено этот номер посмотреть. Не задаром, естественно. В качестве билета на шоу с кабатчика взяли еще один бочонок вина.

Утром никто из ментов ни хрена не помнил, чем закончилась пьянка. Собственно говоря, поскольку засиделись с вином трое моих сослуживцев далеко за полночь, момент их пробуждения утром можно было назвать только условно. На самом деле солнце уже давно миновало зенит и начало медленно ползти к закату. Узнав об этом, Жомов взвыл.

– Мать вашу в гарем к мазохисту! – заорал он, едва успев проснуться. – Какого хрена меня никто раньше не разбудил? А ты куда, Рабинович, блин, смотрел? Как мы теперь этих трех уродов, которые нас подставили, догонять будем?

– А на хрен они нам нужны? – морщась от головной боли, спросил ленивец Попов. – Пробегаем за ними по пустыне, а потом окажется, что Горыныч прав, и это мы сами, только мутировавшие из-за парадокса времени. И время зря потеряем, и сами себя уважать перестанем.

– Нет, Андрюша, с этой проблемой действительно разобраться надо, – поддержал омоновца мой хозяин. – Неправильно это, когда какие-то хмыри себя безнаказанно за сотрудников милиции выдают. Так могут честь мундира запачкать, что потом никакие награды от президента его не отмоют!

Как награды президента будут отмывать мундиры, я себе представить не мог, хоть и не пил вчера. Сами посудите: награды – это либо обычные железки, либо бумажные грамоты. Рук у них нет, и даже стиральным порошком они не являются, поэтому и непонятно мне, как это они хоть что-то отмывать будут. Впрочем, может быть, я чего-то не знаю, и сейчас президент ментов стиральным порошком награждает? А что? При нашем-то уровне жизни такое вполне возможно!

Впрочем, долго раздумывать над Сениными словесными выкрутасами я не стал. Некогда было, да и незачем. Если голову ломать над всем, что мой Рабинович сказать надумает, то можно смело в Да́ли записываться и свой собственный толковый словарь ментовского языка составлять. Поэтому я списал «отмывание мундира» на похмельный бред и занялся более важными делами. Например, решил полазать по окрестностям и попробовать найти не затоптанные аборигенами следы наших двойников. В трактире мне найти их не удалось, а очень уж хотелось понюхать, чем эти диверсанты пахнут. Уж будьте уверены: если эти бандиты являются моими ментами, только побитыми временем, я это сразу узнаю. Уж Сенин-то запах я никогда и ни с чем не спутаю!