Рабинович открыл глаза. Он стоял на просторной равнине, по пояс погруженный в настолько зеленую траву, что от чистоты и яркости этого цвета резало глаза. Горизонт был удивительно близко, и у самого края видимости пасся большой табун самых настоящих коней. Правда, низкорослых и лохматых, но спутать их с коровами, например, было невозможно. Рабинович удивленно хмыкнул.

– А говорили, что в Мезоамерике лошадей нет, – всматриваясь в даль из-под ладони, проговорил он.

– А там их и нет, – ответил Кецалькоатль. – Всех лошадей давно слопали, а мы сюда нескольких забрали для разнообразия. Теперь вот пасутся тут, и каждый житель небес может на них полюбоваться. Ты стой, смотри, но не забывай, что далеко отходить не следует.

И хотя никаких признаков врат за спиной Пернатого Змея Сеня не увидел, Кецалькоатль сделал два уверенных шага назад и исчез. Кинолог осмотрелся, пытаясь найти что-нибудь интересное, но кроме табуна лошадей на горизонте да небольшого леса в противоположной от них стороне не увидел. Несколько секунд Рабинович вертел головой, а потом бросил это бесполезное занятие.

Через минуту к кинологу присоединилась Тлала и начала увлеченно рассказывать о том, что за номер у этого неба, кто здесь обычно проживает и за какие заслуги сюда можно попасть. Сеня слушал рассеянно и, дождавшись паузы в рассказе богини, поинтересовался:

– А где здесь пение кецалей услышать можно?

– Да практически везде, – сделала широкий жест руками Тлала. – Правда, больше всего кецалей на седьмом небе, а мы только на третьем. Все кецали на седьмом и родятся, а затем разлетаются по разным местам.

– Так почему мы сразу на родину кецалей не отправились? – удивился кинолог.

– Всё не так просто, – ответила богиня. – Когда-нибудь я тебе объясню, почему такое перемещение для вас, людей, было невозможно, а пока просто прими это к сведению и приготовься путешествовать внутри пантеона, используя Великое дерево жизни.

– Какое дерево? Это, как у викингов, что ли? – поинтересовался Сеня.

– Я не знаю, кто такие викинги и что у них там за деревья есть, но наше Дерево жизни одно-единственное! – почему-то обиделась богиня. – Своими корнями оно опускается в подземные миры, где питается душами грешников, а кроной поднимается в небеса. Между ними и располагается мир, где живете вы, люди.

– Ну, точно как у викингов, – восхитился Рабинович. – Интересно, как два похожих представления о мироустройстве возникли на разных краях Земли?

– А бытует мнение, что основу и той, и другой цивилизации составили осколки населения утонувшей Атлантиды, – пояснил эксперт-криминалист, несколькими секундами ранее возникший вместе с Кецалькоатлем за спиной Рабиновича. – Правда, лично я с этим не согласен. Влияние культуры Атлантиды приписывают еще и Греции, а уж их представление о мире здорово отличается и от мезоамериканского, и от религии викингов.