У меня волосы встали дыбом. Судя по последнему выкрику, он собирался лететь вслепую! Но, несмотря на все мои опасения, «Буксир один» мягко поднялся в небо.

Я почувствовал, как Хеллер лезет в карман моего мундира. Ему, судя по всему, потребовалось мое удостоверение. Он доложил о нашем прибытии на базу Аппарата, передал изображение моего удостоверения, и я почувствовал, как он возвращает его на место.

Мне следовало бы понять, что он задумал уже тогда кое-что другое, но, честно говоря, я был настолько перепуган полетом в этом буксире, когда я чуть было не задохнулся в пыли, что был просто не в состоянии нормально соображать… Позже мне, естественно, пришло в голову, что он тогда мог без помех долететь до базы Флота, сдать там меня, а потом разоблачить все действия Аппарата. Но все это пришло мне в голову значительно позже, когда я узнал, что у него уже тогда были свои собственные планы.

Заработала система связи буксира, и у Хеллера возник небольшой спор с базой Аппарата по поводу каталки для доставки корабля после приземления в ангар. Потом я почувствовал, как мы круто идем на посадку. Должно быть, мы успели забраться довольно высоко, потому что спуск вызвал у меня небольшое головокружение. При посадке поднялось такое облако пыли, что смешалось с настоящими облаками! Я снова начал задыхаться. И тут я подумал: «Ну, погоди, дай только мне до тебя добраться на территории Аппарата, и я тебе, самоуверенный наглец, скажу пару ласковых слов по поводу твоих сегодняшних подвигов». И не успел я так подумать, как болезненный спазм сжал мой желудок. Меня даже чуть не вырвало. Наконец-то мы сели!

Хеллер отстегнул ремни и освободил меня. Потом он спустился по лестнице к выходу. Я шел за ним совершенно разбитый и обессиленный. Выйдя из корабля, я какое-то время наслаждался отвесными лучами утреннего солнца. Наконец-то мы были в полной безопасности на базе Аппарата. На поданной вовремя тележке возвышался «Буксир один».

Хеллер успел уже перекинуться словечком с диспетчером, принимающим корабли, и сигнальные жезлы замелькали в воздухе. Тележка торжественно поплыла сквозь распахнутые ворота, увозя «Буксир один» под крышу ангара. Вес корабля был так велик, что тележка прогнулась под ним.

Я продолжал откашливаться и отплевываться, стараясь не поддаться приступам тошноты. На какое-то время я отвлекся от того, что происходило вокруг. Я просто стоял, прислонившись к окну внутренней конторки ангара, и пытался понемногу прийти в себя и оклематься. Если этот короткий перелет считать моим первым знакомством с условиями, в которых нам придется совершать полет на «Буксире один», то закрадывалось сомнение, как мы вообще сможем попасть хоть когда-нибудь на Землю — я имею в виду то, каким образом я попаду туда живьем. Жуть какая-то!