В интересах службы, — коротко пояснил я.

Но я вроде не особенно выступал здесь, — неуверенно возразил он.

Нет-нет, — подтвердил я и тут же решил не откладывать дела в долгий ящик. — Армейская разведка на Флистене оказалась в очень сложной ситуации. А нам сообщили, что вы относитесь к числу наиболее надежных и наименее болтливых офицеров во всей службе снабжения.

Он с явным недоверием воззрился на меня:

Никто еще никогда не говорил такого обо мне.

Ну, значит, пришло время назвать вещи своими именами, — заверил я его, в глубине души надеясь, что ему не так уж долго осталось проявлять свои лучшие качества, какими бы они ни были.

Какое-то время он молча обдумывал мой ответ.

А вы не (…)? Кому могло прийти в голову сказать такое?

Это сказал компьютер, а компьютеры никогда не ошибаются, — изрек я старую истину.

Полковник воспрянул духом.

— Да, это точно, — с готовностью подтвердил он.

— На Флистене, — сказал я, — имели место хищения самых секретных и весьма высокочувствительных подслушивающих устройств. Это было лучшее, чего сумела достичь наука. Так что ущерб от такого преступления не мне вам объяснять. Этим была создана угроза самому государству. И даже самому императору. — Я огляделся по сторонам, как бы желая убедиться, что нас никто не подслушивает.

Мой дальнейший рассказ пошел не столь гладко, поскольку я заметил, что за нами и в самом деле следят. Темная фигура, стоявшая в проходе в Госпитальный зал, моментально скрылась из виду, как только я попытался повнимательнее разглядеть ее.

Ерунда, подумал я, должно быть, какой-нибудь пьянчужка. Здесь многие допиваются до полной потери человеческого облика. И я снова вернулся к своему проекту. Небрежно и в то же время достаточно официально я показал моему подопечному удостоверение личности на имя Тимпа Снапа из армейской разведки.

Да я знаю, что вы из разведки, — сказал он. — Я это сразу понял по цвету вашей формы.

Просто я хотел, чтобы вы были полностью уверены. То, что я намерен рассказать вам, вы не сможете доверить ни одной живой душе. Вы даете мне честное слово?

А кто может сомневаться в нерушимости моего слова? — с вызовом и вне всякой логики заявил он.

Вот и отлично. Я знал, что мы прекрасно поймем друг друга. Что же касается меня, то я очень рад вашей готовности пойти нам навстречу и оказать помощь.

Милости прошу, — неожиданно изрек он.