— Ну ты крут, я тебя уважаю! — пробасил двойник, но осекся под его тяжелым взглядом и метнулся за раму.

— Стоять! — заревел Велий. — Отражать!

Рогач испуганно всхлипнул у дверей и тоже начал пятиться, укоряя квестора:

— Что же вы так своих зверушек распустили?

Велий зыркнул в сторону зеркала. Там отражение уже обзавелось и вареной мышью, и саблей в неуверенно подрагивающей руке.

— Прямо стоять. Форму потерял? Я тобой займусь! — Маг обвел комнату яростным взглядом, пообещал: — Я всеми вами займусь!

Я посмотрела на валяющегося в Студенце исходящего паром Анчутку и, когда он пристал к берегу, осторожно ткнула в живот:

— Чего это с ним?

Карыч икал, облапив крыльями березу:

— Ну ик, внученька, ик, дай только, ик, встану!

— Чего-то-мне здесь неуютно сделалось, — призналась я. — Может, к папе в гости съездить? — и бочком, бочком нырнула в ивняк.

Добежала до капища и поинтересовалась у тетки Горгонии:

— Нет ли у нас каких-нибудь занятий за пределами леса?

— Ну вот, ведь можете. — Феофилакт Транквиллинович удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Вполне приличные знания.

— Тут главное правильный подход найти, — вставил Анчутка, чья когтистая рука нежно сжимала мое левое плечико.

— Не совсем же она у нас безголовая, — вставил свое слово стоящий справа Карыч.

— Спасибо педагогам, — пискнула я.

Горгония разглядывала измочаленную о столешницу указку.