Дунька завела:

— Ну давайте тогда в зеркала будем рожи строить незнакомцам, предложила я, передернувшись от таких песнопений.

— Ага, — сказала Алия.

Пере6рав всех знакомых и убедившись, что ребята празднуют в Школе мальчишник, мы стали просить у зеркала, чтобы оно нам показало то веселое, то забавное, то красивое. И только лаквиллка догадалась подойти пьяной вихляющейся походкой и потребовать:

— Покажи мне жуть невиданную.

Насилу нас всех потом вином отпоили, а будущую императрицу еле отрыли в сундуках, да и то боялись, что она квакать до конца жизни будет. Одна я не растерялась — хлопнулась в обморок и лежала довольная — раз я эту жуть не вижу, значит, и она меня тоже.

— А ну, — закричала Дунька после очередного бокала, — кто тут хороводы водить будет? — и закружилась, сшибая стулья. — Ай, люли, ай, люли.

— О нет! — Я поползла прочь, чувствуя, как розовое болото подо мной ходит ходуном. Лейя позеленела.

И тут на улице взвыли на разные голоса про то, что замужем не плохо, а очень даже хорошо.

— Что это там за оптимисты? — поинтересовалась я и свесилась с балкона.

Какие-то сумасшедшие незнакомые девицы устроили под нашими окнами игрища.

— Это кто? — навалилась мне на спину лаквиллка.

— Может, летавицы? — Я присмотрелась к длинным толстым косам.

Девки были какие-то странные — трехцветные. Белые, черные и рыжие. И одеты как-то непонятно.

— Эй! — крикнула я, запулив в них яблочным огрызком. — Вы кто такие? Я вас в Школе не видела!

Та деваха, которой замужем было особенно хорошо, не раздумывая, поймала огрызок, швырнула его мне обратно, да так ловко, что попала по лбу.

— Ты чего, Верея, перепилась? Подружку Анжелу не узнаешь?

— Анжело! — радостно замахала ему платочком Лейя. — А это что за селедка рядом вихляет задом?

«Селедка» перестала веселиться, откинув со лба кудряшки, и я сползла от смеха по балконным перильцам.

— Ванька! — радостно заорала лаквиллка. — Друг!