Сэм Ваймс брился сам. Это был его еждневный бунт, подтверждение того, что он оставался… скажем… просто Сэмом Ваймсом.

По правде сказать, он брился в огромном особняке, в то время, как его дворецкий зачитывал выдержки из Таймс, но это была всего лишь… обстановка. Из зеркала на него по прежнему глядел Сэм Ваймс. Плох же будет тот день, когда он увидит в зеркале герцога Анк-Морпоркского. «Герцог», это всего лишь название должности, ничего больше.

— Большинство новостей посвященно текущей… дварфийской ситуации, сэр — произнес Вилкинс, в то время как Ваймс преодолевал сложную область под носом. Он до сих пор брился прадедушкиной бритвой, которой можно было перерезать глотку. Это была еще одна зацепка c действительностью. Кроме того, в те времена сталь была намного лучше. Сибил, которая проявляла странный энтузиазм к современным приспособлениям, постоянно предлагала ему приобрести одну из тех новейших бритв с маленьким демоном внутри, который очень быстро стриг своими маленькими ножницами, но Ваймс продолжал упорствовать. Если кто-либо и будет водить лезвием перед его лицом, то это будет он сам.

— Кумская долина, Кумская долина — пробормотал он своему отражению — что нового?

— Ничего существенного, сэр — сказал Вилкинс, переворачивая первую страницу. — Вот статья о том выступлении Скальта Мясодробилки. Пишут, что впоследствии происходили беспорядки. Несколько дварфов и троллей получили ранения. Общественные деятели призвали население к спокойствию.

Ваймс стряхнул немного пены с лезвия. — Ха! Бьюсь об заклад, они призвали. Скажи, Вилкинс, когда ты был мальчишкой, много приходилось драться? Состоял в какой-нибудь уличной банде или вроде того?

— Я имел честь принадлежать к Грубым Парням с Поддельно-Самогонной улицы, сэр — ответил дворецкий.

— Правда? — сказал Ваймс, по настоящему впечатленный — Они были довольно крепкие орешки, как мне помнится.

— Благодарю вас, сэр — спокойно ответил Вилкинс. — Я горжусь, тем, что всегда давал больше сдачи, чем получал, при обсуждении спорных вопросах о территориях с парнями с Канатной улицы. Я помню, что их любимым оружием были портовые крюки.

— А вашим? — спросил Ваймс, с искренним любопыством.

— Шляпы, с зашитыми в их поля заточенными пенни, сэр. Повседневная вещь, отлично помогающая справиться с неприятностями.

— Ничего себе, приятель! Да такой штукой можно и глаза лишить!

— Если постараться, сэр. — спокойно ответил Вилкинс, тщательно складывая полтенце.

И сейчас ты стоишь здесь в своих полосатых брюках и сюртуке дворецкого, лоснящийся как сало и жирный как кусок масла, подумал Ваймс, вычищая под ушами. А я — герцог. Как все меняется в мире.