- А я только читать знамения, выпадающие во время пророчеств,-сказал потрясенный Торкланд.

- Так вот, прочитав "Эдду",- продолжал Хэймлет,- Чипи проникся нашей верой и теперь больше всего на свете мечтает попасть в Валгаллу.

- Ха, ха! - рассмеялся Торкланд.- Кто же его туда пустит, если ты говоришь, что асов воротит от одного вида этих созданий.

- У него есть надежда.- И Хэймлет приложил указа- тельный палец к губам, призывая Олафа говорить тише.- Локи обещал сделать из него человека.

Услышав это, Олаф рассмеялся еще сильнее.

- Локи...- начал было он, но Хэймлет закрыл ему рот ладонью.

- Тише, я тебе говорю, не произноси этого имени в присутствии Тюра, он очень не любит его слышать. Ты, видно, забыл, что Фенрир, откусивший правую руку аса, не кто иной, как родной сын Локи.

Олаф понимающе закивал головой, осознав свою ошибку. Ему очень не хотелось быть изгнанным из общества доброго бога прямо в лапы Диких Охотников.

- Скажи мне, Хэймлет,- совсем тихо шепнул Олаф на ухо товарищу,- а что, Локи тоже участвует в твоем предприятии?

- Да, это он вывел меня к костру Светлого Тюра, спасительному месту всех заблудших, естественно лишь тех, кого Великий соблаговолит пустить к своему огню. Это единственное место во всем Мидгарде, где можно укрыться от Дикой Охоты даже тогда, когда охотники взяли твой след.

Торкланд понимающе кивнул и с благодарностью посмотрел на однорукого бога.

- Где же сам Локи, ведь, как я знаю, не только Тюр или Один имеют на него зуб, но и многие асы не прочь под горячую руку разделаться с ним,любопытствовал Олаф.

- Ты умудрился дожить до первых седин, а поражаешь меня такими глупыми вопросами. Пути этого проходимца неисповедимы, и даже сам Один тщетно пытается с ним справиться. Откуда же я могу знать, где сейчас его носит, асы предпочитают не отчитываться перед людьми. Он обещал нас проведать, когда наступит утро и Тюр вернется в Асгард.

- Ну, тогда давай ждать утра, честно говоря, мне до зеленых йотунов хочется спать, - проговорил Торкланд, зевая и поудобнее устраиваясь у костра.

Хэймлет тоже почувствовал навалившуюся усталость и, последний раз взглянув в сторону благородного Тюра, безучастно сидящего у огня, спокойно закрыл глаза.

Пробуждение Торкланда отличалось экстравагантностью. Его просто пнули ногой под ребра. Даже сквозь сон Олаф осознал, что с ним поступают по-хамски, и открыл глаза с явным желанием набить обидчику морду. Он подозревал в этом поступке только датчанина, не веря, что на такую дерзость, кроме него, еще кто-то способен.

Однако его планам не суждено было осуществиться, конунг поднял голову и встретился взглядом с презреннейшим из асов.