— Планы изменились, — холодно сообщил небесный, не обратив никакого внимания на красноречие капитана. — Сейчас вы все уляжетесь в анабиозные капсулы и будете ждать, когда я вас разбужу. СПАТЬ!..

Орлов почувствовал, как ноги, совершенно не слушая приказов мозга, несут его собственное тело к капсуле, как руки цепляются за ее край и помогают телу перевалиться внутрь.

Затем, чувствуя, как сознание уплывает от него, капитан хотел крикнуть бойцам: «Сопротивляйтесь!» — но, провалившись в небытие, так и не осознал, действительно он кричал или лишь подумал об этом…

* * *

Планета, на которой должна решиться судьба нескольких цивилизаций в целом и независимость людей в частности. Земля то есть! Существующий год никто не отменял, новый еще не прибыл, а местное время можно определить только приблизительно. Будем считать, что это полдень.

Придя в себя, Шныгин удивился. И без того не очень-то веривший в существование ада или рая спецназовец, помотавшись по Вселенной, и вовсе разуверился в библейских легендах. Однако старшина прекрасно помнил, что он умирал на корабле! Следовательно, должен был просто исчезнуть, а этого не произошло. Шныгин ясно понимал, что он мыслит, следовательно, существует. И старшине жутко захотелось посмотреть, какой он, этот загробный мир… В ту же секунду Шныгин вдруг вспомнил, как еще недавно Пацук отказывался верить в то, что он жив, и от этой мысли засмеялся. Правда, ненадолго! Первое же хихиканье вызвало такой взрыв боли во всем теле, что мысли о загробном мире напрочь вылетели из головы старшины. Он был жив и, поскольку не мог пошевелить конечностями, вероятно, серьезно ранен. Что никоим образом не означало неспособности отдавать команды. Скрипнув зубами от боли, Шныгин открыл глаза.

Картина была удручающей. Старшина даже не сразу сообразил, что находится в космическом корабле, настолько все вокруг переменилось. Во-первых, Шныгин висел почти горизонтально на ремнях безопасности кресла. Во-вторых, то, что было пультом управления, находилось прямо под ним. Правда, теперь это скорее выглядело как искрящаяся замкнутыми проводами груда металлолома, но некоторые ассоциации она все же навевала.

Ну а в-третьих, поверх разбитой аппаратуры лежал пилот. И если этот натюрморт и мог кому-то доставить удовольствие и напомнить о космических кораблях, то только любителям «чернухи» и страстным обожателям таких фильмов, как «Чужие», например, или «Через тернии к звездам». Шныгин ни к тем, ни к другим не относился, шедевры мирового кинематографа не слишком любил, и поэтому, вместо того чтобы любоваться открывавшимся сверху видом, забеспокоился.