– Потому что я собственным зрением видел, как все из него вышли после звона колокола, – объяснил я и подтолкнул Дереванша к выходу.

– Подожди, Булатов. Может, вышли не все. Наверняка там кто-то остался сторожить вход и всякие святые вещи, – предположила Рябинина, спеша скорее закончить с макияжем.

– Да, да, господин Блатомир. Жрицы не могут оставить храм без присмотра, а мы не можем войти туда без их разрешения. Это было бы злейшим произволом. Греховным кощунством! – пятясь в угол, сказал библиотекарь.

– Греховное кощунство, не воспользоваться возможностью, которую нам дарит Юния! Госпожа Элсирика, если ты идешь, то поторопись – у нас нет времени на твою боевую раскраску, – нетерпеливо напомнил я Рябининой.

Она мазнула кончиком пальца вокруг глаза, трижды моргнула перед зеркальцем и захлопнула косметичку.

– Идем! – Анна Васильевна тоже была настроена решительно. – Если нас заметят – соврем что-нибудь. Скажем, осматривали достопримечательности и заблудились.

– Может, я здесь сумку пока посторожу? – заупрямился кенесиец.

– Нет, мой отважный друг. В святилище вы должны пригодиться вместе с сумкой. Мы еще не знаем, что там увидим, и ваш опыт исследователя житья Пелесоны может быть очень полезен, – настоял я, открывая дверь.

Чтобы не выдавать себя, к храму мы решили идти не через площадь, а по дорожке, изгибавшейся между подстриженных кустов жасмина и клумб. Только на лестницу нам все равно пришлось ступить, поскольку другого входа, кроме как высоких красных дверей под портиком мы не обнаружили. Почти бегом одолев три десятка ступеней, мы скользнули в тень колонны, замерли на минуту, прислушиваясь.

– Господин Блатомир, – слабо прошептал Дереванш. – Умоляю, не надо туда заходить! Там кто-то есть – я слышу чьи-то голоса.

– Это божьи голоса, – успокоил я кенесийца. – У меня такое часто бывает.

Мне тоже показалось, что храм покинули не все непорочницы: где-то там, в полумраке будто мелькнула чья-то фигура. Но я рассудил, что не случится ничего страшного, если мы наткнемся на задержавшуюся здесь жрицу. Ведь в моей сумке имелась ни одна сотня сувениров, способных добиться расположения самой капризной особы.

– Вперед! – сказал я и юркнул в приоткрытую дверь.

2

2

Просторный зал, освещенный солнечным светом, падавшим в щели со свода и сквозь витражи, крестообразно разделяли ряды колонн. В дальних углах в чашах, стоявших на треногах, горели огни. Центральный проход вел прямо к огромной статуе Непорочной, которая восседала на мраморном, отделанном бронзой, нефритом и бирюзой троне. Над богиней нависала арка, украшенная гирляндами цветов. Слева и справа трона виднелись дверки, ведущие вглубь святилища.