– В купальню с радостным визгом вбежали молоденькие монашки… человек этак двадцать, и принялись на ходу раздеваться!
– Да ну? – не поверил сэр Нэвил и, несмотря на все свои усилия казаться невозмутимым, покраснел.
– Клянусь своей пропитой селезёнкой, всё так и было! – торжественно подтвердил сэр Вальтасар.
– И что же вы?
– Что я? Держался молодцом, но лишь до тех пор, пока взвизгивающие девушки не попрыгали ко мне в воду. Бадья-то огромная. Ох, какие у них были груди… признаюсь, мне никогда после того случая не доводилось видеть такого обилия форм и размеров… Яблочки, персики, дыньки, арбузики, абрикоски, черешенки, изюмчик… Сэр Нэвил, вы меня слушаете?… Ох, чёрт, он снова в обмороке!
Туоми Вяминен тут же передал сэру Вальтасару махровую тряпочку, которой лапландский рыцарь регулярно натирал свои доспехи. Тряпочка была пропитана на редкость вонючим касторовым маслом, и сэр Нэвил был быстро приведён в чувство.
– Так вы тоже слушаете? – несколько смутился сэр Вальтасар, повернувшись к Туоми.
– Нетолько-о-о-о слушаю, но и записыва-а-а-аю, – кивнул лапландец. – Эроти-и-и-ические исто-о-о-ории – моё хобби. Я собира-а-а-аю их уже на протяже-е-е-ении пяти лет. Собственно-о-о-о, только ради этого я и при-и-и-ибыл в Англию.
– И много их у вас уже набралось? – полюбопытствовал сэр Вальтасар.
– Двести!
– И все из Англии?!!
– Из Англии пока-а-а-а только одна-а-а-а ваш-а-а-а.
– Что ж, весьма польщён… весьма… Но только уговор, остальным о том, что я тут поведал сэру Нэвилу, ни слова.
– Моги-и-и-ила! – клятвенно заверил друга Туоми, и сэр Вальтасар, успокоившись, продолжил.
– В общем, прыгнули монашки прямо ко мне в бадью, обдав брызгами старую образину с бородавкой, строго следившую за резвящимися девушками. Места хватило всем, хотя и было, скажем так, немного тесновато… Я был стиснут прекрасными телами со всех сторон, и именно тогда я понял, как должен выглядеть
– И что было потом? – с трепетом прошептал сэр Нэвил, глаза у которого странно блестели.
– Потом? – Сэр Вальтасар почесал благородный нос с небольшой горбинкой. – Потом я отправился спать, а наутро, отдохнувший и посвежевший, покинул монастырь.
– Но как же ваша девственность?
– Моя девственность? – безмерно удивился рыцарь. – А при чём тут моя девственность?