Эмпатия попыталась меня удержать, но я оттолкнул ее и ускорил шаг, мечтая как можно скорее покончить со всем этим. А потом заняться тем, для чего я сюда пришел. Восстановить власть Владык на Этаре — вот моя цель. А не выматывать себя постоянными мыслями о посланнице.
Я завернул за поворот и увидел в конце коридора Нарин. Она шла мне навстречу, но, заметив меня, резко остановилась и замерла. В слабом свете свечей она казалась белой дымкой зависшей в воздухе. Такой же легкой и слабой.
Позади нее стоял советник и что-то негромко говорил.
Демоны! Я сейчас…
Но я не смог сдвинуться с места. Просто стоял и смотрел на нее, неспособный пошевелиться. Куда делась моя хладнокровность? Почему я не могу переступить эту невидимую черту, увести ее отсюда и, наконец, все сказать?
Время остановилось. Где-то позади слышалось прерывистое дыхание Эдель. Она больше не пыталась меня удержать, предпочтя остаться безмолвной свидетельницей этой абсурдной сцены. Не знаю, сколько мы так стояли, но тут Нарин будто пришла в себя и сделала шаг мне навстречу, а потом, резко развернувшись, побежала прочь.
— Дорриэн, оставь ее сейчас. Пожалуйста, — с мольбой в голосе произнесла Эдель и поспешила к мужу. А я так и остался стоять в пустом темном коридоре и смотреть ей в след. Догорела еще одна свеча, и коридор погрузился в полумрак.
"Совсем как в моей жизни, — усмехнувшись, подумал я. — С каждым днем все темнее и темнее".
Белая дымка была уже далеко, а у меня не хватило смелости ее догнать.
— Воллэн, отпусти меня. Со мной уже все в порядке.
Советник убрал руки и помог мне подняться. Подведя к кровати, он усадил меня рядом с собой и принялся успокаивать. Я с апатией смотрела на колышущуюся занавеску, подрагивающую от резких порывов ветра, и едва ли слышала, что он мне говорил. Какой вообще толк в словах? Ты говоришь, кричишь, а тебя не слышат. Отворачиваются от тебя, грубо отталкивают, а потом еще и смеются вслед. Я всегда была для него игрушкой. Красивой игрушкой, с которой было интересно играть. Ему казалось забавным подчинить меня себе, заставить сломаться, а потом отпихнуть как поломанную куклу. И теперь эта кукла не может собрать осколки своего сердца, теперь уже ничего не осталось. Надо что-то делать. Это не может продолжаться вечно. Иначе в следующий раз я себя убью.
Я поднялась и, почувствовав привычное головокружение, оперлась рукой о плечо советника. Демоны! Что со мной? Мало того, что у меня сердце разрывается, так еще эта головная боль бьет в висках. Отстукивает мелкую противную дробь. И так постоянно.