— Так раз уж мы тут о яблонях… и Лес мне не грозит…

— Ну что, что ты предлагаешь? — Всплеснул руками Ха, — Вот что ты от меня хочешь? Все, что я могу — махнуть их с Милой телами! С живой Милой. Той, что с твоей Ковью в одной Школе учится. Той, что короткие платья носила. И тогда та, что ты называешь Кирой — она, конечно, вырастет. Но захочешь ли ты эту цену платить? Ты же не один ее платить будешь.

Глаза без зрачков потускнели. Сам Ха склонил голову в печали. Он добавил тихо:

— Не хотел я тебе этого говорить. Желал от выбора избавить. Но ты ж настырный! А это и правда все, что я могу. Никакого лукавства — веришь, архиархижрец? Никакого. Так что давай ты просто пожелаешь чего-нибудь еще? Это ведь правда — очень просто. И дочка у тебя чудесная, и оба сына замечательные — младший, правда, хромоножка, но это можно вылечить — хочешь? И Ковь твоя с Силой вряд ли справится. Не по чину ей Сила досталась. И язык я твоему брату сделаю — лучше, чем был, а? Пальцы поправлю, тебе сниму тот шрам, который на погоду ноет… На боку. Помнишь, тебя зацепил тот огромный бешеный кукс и ты провалялся три дня оставшейся осады в палатке лекарей? Это я тебя зацепил, а то помер бы мой почти что первый в жизни добровольный архиархижрец из-за какой-то человеческой безделицы. Ты хрупкий. Тебе нельзя это решать. Ты же сломаешься, а?

— Хватит придуриваться. Без тебя тошно. — Буркнул Васка. — Если ты пытаешься стащить у Отца-Солнце идею испытания-инициации, то у тебя получается как-то… не очень удачно. Если это тебя потешит — могу обрить голову.

Ха аж задохнулся от возмущения.

— Для тебя ж стараюсь! — Ударил кулаком по земле. — Все для тебя, все для дурака. Много кому еще Бог желание предлагает? Да еще такой, как я? А ты совсем не ценишь… Я ж тебя породил, парень. Я. Кем бы ты был без меня? Скучным владетелем? Да стоит перестать тебя пинать — ты им и становишься. «Я создал это место», «это место мое»… да нет у тебя места! Нет ничего твоего и не будет! Нет и не будет, слышишь! Как у меня не бывает Храмов! Ты — мой архиархижрец, осознал? Ты от этого не откажешься, как бы тебе того не хотелось!

Он обличающе ткнул пальцем в Васкин лоб.

— Вот! Быть рыжим, как твой бог, тебе уже стыдно! — Обиженно заявил он. — А вот обойдешься! Отныне будешь у подружки только басму стрелять, так и знай! В конце концов — назвался груздем, так в кузов полезай. И не смей фыркать на мое испытание, оно всем испытаниям — испытание. Я, в отличие от Солнышка с его дурацким бритьем и целибатом для второго пострига, хоть чего-то значимого от жрецов требую!