– Можно, – вздохнула я. – Только не говорите, что у вас есть прибор ночного видения.
Насколько я знала, в жилах мадам Цацуевой не текло ни капельки крови волшебных народов, так что ее зрение должно быть в пределах человеческой нормы.
– Я и без него отлично все разглядела! – Она оскорбленно поджала губы и перешла в наступление: – Вы хотите сказать, шо я вру?!
– Нет, что вы. – Я пошла на попятную, отлично зная, что мадам не преминет при случае накатать кляузу и на меня. Эх, привлечь бы ее за заведомо неправдивое сообщение о преступлении! Кстати, а это мысль. – Проверим. Так, а тут что?..
И сделала вид, что увлеклась изучением следующей жалобы.
Впрочем, к концу страницы мой интерес стал непритворным. Героем сего заявления был Хельги, младший из семейства троллей.
Для верности я перечитала дважды. Пристальный взгляд мадам Цацуевой не позволял мне рассмеяться вслух, хотя очень хотелось.
– Кхм, я правильно поняла, – начала я медленно, отложив ее писанину в сторону, – что он напал на вас и насильно поцеловал?
– Принудил! – подтвердила мадам, обмахиваясь ладошкой. – Хулиган!
Прозвучало… томно.
Я вообразила эту сцену в красках: теплый летний вечер, мадам Цацуева в полупрозрачном одеянии, юный тролль, при виде такого зрелища потерявший голову от страсти…
Пожалуй, эта картина стоила того, чтобы увековечить ее на полотне какого-нибудь живописца! «Барышня и хулиган».
– И чего вы хотите? Привлечь его к ответственности за… мелкое хулиганство? – Последнее я произнесла с сомнением. Надеюсь, она не будет утверждать, что имела место попытка изнасилования? – Но он ведь несовершеннолетний.
– Пусть подрастет. – Мадам повела плечом с милыми ямочками. – А потом – женится!
От неожиданности я потеряла дар речи. Откашлялась и поинтересовалась сдавленно:
– А разве вы не замужем?
Стыд и позор мне! Домовому полагается всех жильцов вверенного участка знать хотя бы в лицо. Но я полагала, что супруг мадам Цацуевой просто терялся на ее фоне.
– Я вдова! – Она уязвленно поджала губы. – Дважды.
– Сочувствую, – пробормотала я, собираясь с мыслями, а потом напустила на себя строгий официальный вид. – Извините, мадам Цацуева, но ваши требования не подлежат удовлетворению. Брак – это добровольный союз мужчины и женщины…
– Я буду жаловаться! – взвизгнула оскорбленная в лучших чувствах дама. – Так и знайте!