— Ан Амирон! — вернула Нальдо к реальности Сильмэ, — приземляем Золотова!

Но Нальдо вовсе не хотелось приземлять писателя. Красиво пикирует! Почти как «Стрижи». Когда ещё такое увидишь? Кстати, демоны-акробаты «Стрижи» никогда не показывали трюков с подбиранием камней у самой земли, не снижая скорости…

Талик разошёлся не на шутку. Он воевал впервые в жизни и ощущал себя-пятикратного (Горгуль — не в счёт) целой армией. Внизу, за спинами стоящих кордоном конвоиров, суетилась Катерина и спасённые попаданцы. Даже хоббиты не остались без дела. Народ (а это был его, Талика, народ) тащил камни, палки и доски. Отважная Катя взобралась на местный мавзолей и раскурочила ограду. Витольд зашёлся от восторга и ощутил себя всесильным как никогда. Оказывается, даже демонам нужна поддержка народа.

Бомотун крякнул и выдал:

Витольд подхватил ритм:

— Да и фиг с ним! Дело в смысле! — окончательно перехватив управление телом и заорал:

Примерившись к подросшей куче камней, Бутончик и Витольд направили крылатое тело вниз, умудрившись не только не врезаться в землю, но и подобрать пару булыжников и палку. Снаряды были почти прицельно скинуты на головы ненавистников частной собственности. Бойцы условно-красной армии кинулись врассыпную и загомонили. Видя панику в рядах противника, Бутончик присоединился к общему восторгу сущностей и запищал:

примирительно закончил вампир в ответ на критически-пренебрежительное Бормотунское «гм-м».

Талик ещё раз спикировал к куче и попытался ухватить больше, чем пару камней. В результате, он чуть не прошиб голову Нальдо, выронив лишний третий камень. Ну, не прошиб же!

На взлёте неожиданно ожил оборотень, который раньше не выказывал любви к полётам. Талик почувствовал, что бывший блохоносец лучше сдохнет с перепугу, чем не выскажет своё отношение к приземлённым революционерам. Пришлось дать слово хвостатому. Витас справился со страхом утраты почвы и вполне грозно прорычал:

Вместо страусиных яиц в сторону ненормальных попаданцев полетел каменный снаряд и даже угодил по ноге мужичонке в пенсне. Бормотун вдохновился прицельным метанием и присоединил свой голос к прочим сущностям, намекая на следующую мишень:

Неожиданно снизу донёсся не по годам звонкий (для бабы-Яги) голос Катерины:

По мнению Талика, немцам вообще ничего нельзя было «давать в обиду»: ни Тутанхамона, ни неизвестного пока что «кратера». Даже если он — лунный. Как-то сразу вспомнился пломбированный вагон с революционерами, о котором Талик когда-то то ли читал, то ли слышал. Тут уж не стерпел сам писатель Золотов: