– Морфий, – успокоил его врач. – Самый обыкновенный медицински чистый морфий. Это ее успокоит.

Мисс Симмонс дернулась и, высвободив из ремней руку, указала на Хеллера:

– Уберите его от меня!

Она отодвигалась от него все дальше.

– Уйди отсюда, убийца!

Врачу с сестрой совместными усилиями удалось зажать руку мисс Симмонс, и игла наконец; вошла в вену. Все это время мисс Симмонс не сводила глаз с Хеллера.

– Убийца! Садист! – выкрикивала она.

Врач попытался успокоить ее.

– Ну-ну, сейчас вам будет лучше, – приговаривал он.

– Уберите его от меня! – кричала мисс Симмонс. – Я видела, как он совершенно хладнокровно убил восьмерых мужчин!

– Сестра, – сказал врач, – пометьте, пожалуйста, в бумагах, что-бы ее поместили в палату под наблюдение.

Мисс Симмонс продолжала вырываться.

– Вы обязаны верить мне! – кричала она. – Я сама видела, как он насмерть запинал ногами восемь человек.

– Сестра, – сказал врач, – вычеркните слова «под наблюдение» и впишите «в психиатрическое отделение под строгое наблюдение».

Но морфий, по всей вероятности, все-таки начинал действовать. Больная затихла. Внезапно она снова энергично вскинула голову и с ненавистью посмотрела на Хеллера:

– Я знала! Я с самого начала знала! Ты жестокий убийца! Когда я выздоровею и выйду отсюда, я всю жизнь посвящу тому, чтобы ты провалился на экзаменах!

О, при этих словах я почувствовал колоссальное облегчение. Все это время я страшно боялся, что она проникнется благодарностью к Хеллеру за то, что он не дал ее изнасиловать, да еще и наградить при этом (…), а очень может быть, что и убить просто так, от нечего делать. Но она решила быть верной идее до самого конца. Грозное выражение сохранилось на ее лице и после того, как морфий оказал наконец свое действие и она обессиленно упала на носилки.

Я тут же произвел быстрые подсчеты. Она не сможет продолжать преподавательскую деятельность в этом семестре, но наверняка приступит к работе зимой или к началу весны. У нее достаточно времени, чтобы засыпать его. Или даже – о, радость! – пришить ему обвинение в убийстве. Да будет благословенно ее глупое неблагодарное сердце! Как хорошо все-таки знать, что у тебя есть надежный друг! И даже если ее отправят в психиатрическое отделение, это все равно ничего не изменит. Эта мера вообще никогда ничего не меняет.