Толпа держалась от нас на значительном расстоянии. Я прохаживался со своим плакатом «Долой ЦРУ!»

Гробе повернулся ко мне и сказал, прикрыв трубку: «Дура. Хочет воткнуть меня в горячую линию. Какому черту захочется разговаривать с президентом в такое время?» Он активно проветривал будку, открывая и закрывая дверь. «О Боже, как же здесь воняет!» Вновь его внимание переключилось на телефон. «Хорошо, мисс Гуг. Теперь соедините меня по прямому проводу со старшим офицером по мониторингу в Агентстве национальной безопасности… Да, мисс Гуг, я знаю, что это секретная правительственная линия… Алло. Кто это? Зорки? Говорит Гробе из „Киннул Лизинг“… Да, жена в полном порядке… А вы как, Зорки?.. Отлично. Послушайте, вы отслеживаете телефонные разговоры генерала Альпенштока?.. А, прекрасно. Проверьте-ка…»

Подошел поезд. Пассажиры увидели мой плакат и остались в вагонах.

– Нам везет, – сказал мне Гробе. – Альпеншток возглавляет террористическую группу в Каире, и, по их расчетам, он завтра утром намеревается взорвать там американское посольство. Он поддерживает спутниковую связь. Альпеншток довольно шустр для человека его… А, Зорки, перестройте систему слежения на обратную связь и переключите меня на телефон Альпенштока. Только позвоните. Молодчина.

Толпа оставалась довольно далеко от нас. Я немного пофланировал со своим плакатом. Гробе повентилировал дверью и оставил ее открытой.

Наконец он снова заговорил по телефону. «Альпеншток? А, привет. Это Гробе… Да, у меня все в порядке… У него тоже… О Боже, неужели? Что ж, очень сожалею об этом. Я клятвенно обещаю позаботиться о том, чтобы сразу же заменили все неисправные зажигательные бомбы. Даю слово… Теперь послушайте-ка, генерал. Мне нужен совет по одной военной проблеме. Здесь, на девяносто второй пристани…»

Подошел поезд. Открылись двери. Пассажиры увидели плакат и не стали выходить. Те, что садились, переполнили вагоны до отказа. Двери захлопнулись, и поезд заревел, набирая скорость.

Я снова стал слышать, что говорит Гробе. «…О нет, не полиция Нью-Йорка. Бога ради, нет… Мы бережем Национальную гвардию Нью-Йорка для действительно чрезвычайных событий… Американская армия воспользуется этим, чтобы увеличить свой оборонный бюджет. Послушайте, генерал… Да. Международная зона в конце девяносто второй пристани. Это международная проблема…»

Молодой негр приходил в себя – видимо, от того, что на него наступали ногами. Он, пошатываясь, приподнялся, увидел свои банки с краской, поднял их и вновь принялся рисовать на стене.

Гробе говорил: «О да, это превосходно, генерал. И очень вам благодарен, что уделили мне время. Удачи вам с посольством». Он дернул за рычаг телефона. Посмотрел на меня: