Ребекка радостно завопила, они с Эмили вытащили «Егермейстер», который как-то очутился в холодильнике.

Декс похлопал меня по спине, пока мы шли к ним.

— Расслабься, малыш, — сказал он тихо и хрипло.

Я быстро улыбнулась ему. Я была не в своей стихии, но это ощущение мне все больше нравилось.

Ребекка вытащила четыре стакана из шкафчика и налила нам ликер. Мы подняли их и чокнулись.

— Стойте! — крикнула Эми и быстро вытащила маленький фотоаппарат из сумочки — Снимки!

— Эмс — безумный фотограф, — объяснила Ребекка.

— И чистое зло, когда ставит тэги на фото в Фейсбуке. — сказал Декс, поглядывая на светловолосого ангелочка.

Она не слушала его, а попыталась снять так, чтобы все попали в кадр. Вспышка ослепила нас.

Мы допили ликер, он немного обжигал. Эмили развернула камеру и завопила:

— Получилось, — она показала нам. Хотя половина головы Ребекки не влезла, мы с Дексом прижимали стаканы к губам, а Эмили была в углу. Фотография была милой, но я с сожалением поняла, что это моя единственная фотография с Дексом. В старшей школе меня называли Перри-папарацци, но делать фотографии нас с Дексом… было странно. Наверное, потому что мы все время снимали на камеру. Я напомнила себе сделать фотографию только нас двоих.

Джен вырвалась из спальни и с презрением посмотрела на нас, ее волосы были собраны высоко на голове.

— Серьезно? «Егермейстер»? Сколько нам лет?

Я подняла руку.

— Мне двадцать три!

Я могла поклясться, что вена на ее лбу лопнет. Я пыталась не улыбаться этому.

— Ладно, — сказала она и подняла беспроводной телефон. — Думаю, нам пора вызывать такси и выдвигаться. Там нужно быть в 8, это уже скоро.

Может, она обещала встретиться с Брэдли в определенное время. Судя по лицу Ребекки, она думала о том же. По лицу Декса я понять не могла. Он успешно не смотрел на меня.

Я схватила кожаную куртку с вешалки, забрала из кабинета сумочку, что мне одолжила Ада. Когда я вернулась, все были у балкона и смотрели наружу.

— Что там? — спросила я, подходя и не падая на каблуках.