Из комнаты послышали стоны, затем проклятья, потом с той стороны что-то хорошо так припечаталось в деревянную поверхность, однако, меня это не остановило. Тем более что дверь внутрь комнаты открывается, а сейчас мне приходиться слегка придерживать её, чтобы не открыть своим «деликатным» стуком. Возле меня снова появился Хени, держа в руках несколько огромных тесаков и даже топор. На мой вопросительный взгляд он только загадочно усмехнулся и подмигнул мне, сгрудив это барахло у стены.

Вздохнув, я продолжила свою экзекуцию, пока не услышала шевеление в комнате и только после этого повернулась к двери лицом и стала стучать обычным способом. А то мало ли что…

Старший принц Светлой империи, Михаэль Скайлэр.

Пробуждение пришло… Внезапно. И с громким, одуряющим стуком в дверь. Причём у меня сложилось впечатление, что утренний гость (сейчас же утро, не так ли?) прекрасно догадывается о моём состоянии. Иначе с чего НАСТОЛЬКО садистки стучать, ась?

— Михаэль, вставайте, — нежный, наполненный ехидства и непередаваемой иронии голос принадлежал не кому бы то ни было, а именно старшей принцессы империи магов, Алладии Шалоли. Неужели Кэй ей всё рассказал?

Хотя стоп… Что он ей мог рассказать? И вообще, что вчера было? Что пил, это помню. И даже могу сказать, с кем у меня было такое обильное возлияние. Однако… После определённого количества принятого алкоголя мозг ушёл в отключку, оставив чистые инстинкты. Поэтому сейчас я нифига не помню, хоть убейте!

Или всё-таки лучше убить принцессу? Где ж у неё сочувствие с жалостью прячутся, на пару с совестью?!

— Михаэль, я прекрасно знаю, что вас мучает похмелья, могу только посочувствовать, потому что кое-кто, я не буду тыкать пальцем в этого брюнета, нашего гостеприимного хозяина, подговорил моего любезного милого друга наложить на вас одно специфическое заклинание. Я не знаю, как у него, моего кучерявенького, это вышло, но пользоваться своей магией в пределах этой комнаты вы не можете, — я громко выругался и обречённо застонал, даже не подумав подвергнуть остракизму данную фразу, больно она была длинная и многословная. А ещё жутко сложная, для восприятия моим бедным и несчастным мозгом. Кого бы попросить перевести её на более доступный язык?

— Лили, — раздался жалобный, хриплый голос сбоку от меня. С кем я проснулся? И ведь откуда-то знаю, что пробуждение стало ещё более хреновым, чем было.

— Касси? — Вежливо спросили с той стороны двери. Она издевается? Она знает, что здесь её подруга и так спокойна?! Кто подменил Алладию?! — Что тебе, солнышко?