Я подумал. Потом ещё перечитал ту заметку. Дважды. Может, заголовок заметки попробовать? Я ввёл «поэмавпрозе» — не сработало. А моя «поэма в прозе» так и называлась: «Полёт». Попробовал это ввести, но «полёт» в качестве пароля не подошёл! Я уже отчаялся, но в качестве последней попытки попробовал «Полёт» — с большой буквы. Пароль подошёл! Ну надо же! Вот, зачем кому-то понадобилось так загоняться? Кто-то полагает, что может профессионалов из спецслужб этими детскими загадками вокруг пальца обвести?

В электронном ящике tolko было три письма. Последнее — пустое — моё. Предпоследнее — короткое: «Да, были. Но теперь там чисто». А вот первое письмо было такое:

«Ты, возможно, недоумеваешь, зачем мне было заморачиваться с этими загадками? Отвечаю: я получаю удовольствие, пока эти загадки запутываю, и ещё кучу удовольствия — когда представляю, как ты их будешь распутывать. Если, конечно, ты ещё где-то есть. Очень не хочется расставаться с надеждой, что ты ещё вернёшься.

Ну как, не жалеешь, что не пришёл на встречу? Всё могло бы пойти иначе. Ну да это твоё решение.

Собственно, вот моё сообщение: в школу приходили люди. Какие? А вежливые и приветливые очень — вот какие. Спрашивали о тебе. Подозреваю, что у тебя дома они уже побывали. Впрочем, сейчас проверю. Схожу к тебе в гости. Как вернусь — напишу».

Ага. Теперь понятно, о чем второе письмо: — «Да, были. Но теперь там чисто». Значит — обыск был, но теперь засады там нет. Неведомый доброжелатель рисковал. Кто это такой? В чём его интерес? Откуда он столько знает?

* * *

Ночью мне не спалось — я за Рози тревожился, и за своего двойника. И за отца. И за маму. И за своих маму и сестрёнку, которые в моём родном мире остались. Что-то всё пошло вразлад, всё разваливается! Я заблудился в мирах, запутываюсь во лжи, невольно несу неприятности и опасность близким людям. А ведь это не справедливо!

В расстроенных чувствах я выбрался из дома во двор — на свежий воздух. Потом залез по приставленной лестнице на крышу. Улёгся на оцинкованное железо, уставился на звёзды, просто смотрел и ни о чём не думал. Пришёл Конфуций, улёгся у меня на животе, и тоже смотрел в небо. О чём, интересно, он думает? Грустит о том, что стал котом-мутантом, чей интеллект теперь развит магией до неведомых котам высот?

Вдруг лестница скрипнула, и над краем крыши показалась чья-то голова.

— Алексей? — спросил голос моей сестрёнки, — Ты чего тут?

— На звёзды смотрю, — ответил я.

Дашка забралась на крышу, и улеглась рядом.

— А ты знаешь, что бывают тёмные звёзды? — спросила она через пару минут.