— Самому стать одним из них, — негромко ответила я.

Старик согласно прикрыл желтые глаза с вертикальными зрачками…

***

Брат виконта и виконтесса дю Пюрреш проснулись от грохота.

Подскочив в постели, молодые любовники увидели в свете тусклого магического светильника распахнутые двери спальни.

В коридоре не горел свет, как должно было быть, так что из более-менее освещенной комнаты было невозможно понять, что творилось за порогом, в какой-то неестественно черной темноте. Но то, что что-то было не так, понял бы и последний дурак.

Особенно когда из темноты коридора в комнату влетел труп одного из охранников с кровавым месивом вместо головы.

Мужчина потянулся к клинку, но замер, парализованный ужасом. Из темноты на него смотрела пара ярко-желтых светящихся глаз, один только вид которых вызывал слабость в ногах и желание покорно преклонить колени, подставив шею под длинные острые клыки…

Баронесса, тоже увидевшая эти жуткие глаза, подавилась воплем. Молодые люди, словно парализованные, завороженно смотрели как в комнату шагнула гибкая красивая девушка с черными волосами и ярко-алыми губами.

Улыбнувшись, она подошла к кровати и, изящно наклонившись, положила руку на грудь мужчине. Раздался треск разрываемой плоти и хруст ломаемых костей. Во все стороны брызнули струи горячей теплой крови. На пол с кровати скользнул труп с остекленевшими глазами, блаженной улыбкой на застывшем бледном лице, и огромной дырой в груди, сквозь которую было видно осколки ребер и перемешанные внутренние органы. В руке девушки осталось еще бьющееся теплое сердце. Которое она с улыбкой протянула виконтессе.

— Ешь…

Довольное чавканье, издаваемое дворянкой, не смогли заглушить даже звуки блюющего в коридоре волчонка.

2.

Как выбраться из спящего поселка, да еще и с покалеченным волчонком на руках?

Ответ оказался весьма и весьма простым.

— Открывайте, идиоты! — закричала я во все горло, тормозя лошадей перед закрытыми воротами.

— Что? Кто? — захлопали глазами стражники, отчаянно размышляя, наставлять ли пики на нахальную девку, или все же не стоит, ведь она ведет дорогую на вид карету.

— Виконтесса дю Пюрреш, — ответила я, — изволила отправиться по делам!

— Так… ночь же! — окончательно растерялись стражники, увидевшие наконец герб на дверке кареты.

— А не ваше собачье дело, челядь! — я старательно цедила слова как можно презрительней и морщила нос, словно от вони. — Можете заглянуть и уточнить у самой госпожи куда и зачем она едет! Но потом на виселице не жалуйтесь, ибо настроение у нее самое паршивое!