Единственными, кого я пускал сюда за эти дни, были Ласатардия и "ближний круг": Химэ и Дось. Ну еще Элли, которая выступала скорее в роли самой настоящей служанки, таская мне еду и делая уборку. Всех летуче-крылатых я на подлете сбивал подушками и отборным матом, а остальным просто не открывал дверь. Шенери, бедняга, уже вторые сутки дежурит этажом ниже в ожидании "аудиенции у Моего Величества".

Свинство, конечно, но мне тоже нужен отдых.

Лежа с закрытыми глазами, я по звукам и сигналам чуйки прекрасно знал, что происходит вокруг.

Вот тихонько звякнуло блюдечко — Ласатардия поставила чашку.

Едва ощутимый порыв ветра и запах шерсти — Дось вышла из скрыта.

Легкое колебание матраса — ушастая мягко легла рядом, обдавая меня потоками воздуха от виляющего пушистого хвоста.

Скрип дерева и шорох юбки — Ласатардия встала с кресла.

Четкие и едва сдерживаемые от бега шаги — Королева направилась к выходу.

— Ласи, — позвал я, не открывая глаз.

— Что-то еще, муж мой? — чуть дрогнувшим голосом спросила она.

Королева остановилась у самого порога. Почти неподвижная. Но я слышал легкий скрип, когда пальцы Ласатардии со всей ее невеликой силой стиснули дерево дверной ручки. И предательски бешеный стук ее сердца, которое шло вразрез с требованиями, доводами и обещаниями разума.

— Иди сюда, — я похлопал по кровати рядом.

— Мы вроде бы все уже… — начала она.

— Ласи, — перебил я. — Просто замолчи и иди сюда.

Королева еще несколько секунд колебалась, а я был готов в любой момент отдать приказ обманчиво-расслабленной Дось на захват цели. Но в итоге Ласатардия все же отпустила дверную ручку и, медленно подойдя к кровати, села на ее край.

Легкий шорох одежды. Характерный звук, с которым ногти цепляются за кожу и ткань. Легкое покачивание мягкой перины. Судя по всему, Королева нервно мяла в руках подол платья, не зная, что ей делать дальше.

Выдохнув, я резким рывком сел и обнял дернувшуюся девушку за талию.

"Дось".

Короткая мысленная команда хвостатой скрытнице через нашу связь, и та уже вихрем пронеслась по комнате, задергивая тяжелые шторы и оставляя только небольшой зазор на балкончике, через который открывался прекрасный вид на кроваво-алое светило, уже наполовину скрывшееся за горизонтом.

Хотя для нас с Дось само понятие темноты сильно искажалось, но для Ласатардии комната должна была быть погружена практически в полумрак.