Сборщика, старика в выгоревшей красной рубахе, видно нигде не было.

Фарух почувствовал, что если бы его голова не была бы обрита налысо, волосы на ней сейчас зашевелились бы и встали во весь рост.

— Ч-что… это? — не отводя взгляда от ожившего валуна, с трудом выдавил он из себя.

— Это? Камнееды, — равнодушно пожав плечами, пояснил Багадул. — Они живут там, в пещерах, а сюда, на открытое пространство, вылазят днем погреться на солнышке. Они очень медлительны… когда никуда не торопятся. Да и вообще-то они не злые. Просто иногда почему-то взбрыкивают и хватают всех, кто оказался рядом. Но потом скоро выплевывают. Я имею в виду, они не едят людей. Они питаются камнями. От людей у них то ли изжога, то ли гастрит, господин сотник Секир-баши объяснял… Но у них мозгов — меньше, чем у комара. Не могут запомнить, что людей им есть нельзя, и жрут кого ни попадя почем зря. А у нас — сплошные убытки. Корзина вот была почти полная. Комплект сбруи тоже недешево стоит — шорники совсем совесть потеряли. Веревка опять же…

Фаруха передернуло.

— А старик?

— А что — старик? На его место другой быстро найдется.

— Неужели на такую ужасную работу бывают добровольцы?

Багадул посмотрел на нового раба как на умалишенного, и если бы ему не было так жарко и так лень, то обязательно покрутил бы пальцем у виска.

Фарух истолковал этот взгляд по-своему.

— Но его же… Они же… Их же…

— Ну и что? Какой-то ты изнеженный… Ну да ничего. Я, когда только тут служить начал, тоже такой впечатлительный был. Но после первой дюжины как-то привык.

— А разве нельзя этих чудовищ перебить как-нибудь?

— Перебить?! Да скорее мы всех вас тут перебьем! Ишь, чего придумал — камнеедов перебить! Да знаешь ли ты, что здесь — единственное в мире место, где они выходят на поверхность. И то, что сборщики собирают там, внизу — изумруды, — это их навоз!

— Навоз?.. Изумруды?.. Да не может быть!.. Изумруды же добываются… Добываются… — Фарух растерянно замолк. Как добываются изумруды или, если на то пошло, рубины, топазы и прочие бриллианты, он никогда не задумывался, но в его представлении это было связано с продолжительным копанием темных узких тоннелей или шахт под землей большим количеством немытых бородатых людей с кайлами, масляными лампами и канарейками. Более того, он был почти уверен, что и чалму изобрели именно такие люди, потому что каски в Сулеймании находились еще в единоличном пользовании солдат и делиться ими они не хотели.

Конечно, он читал и слышал не раз, что великий Гарун аль-Марун утверждал, что богатство — это навоз, но начинающему купцу и голову не приходило, что это можно понимать буквально и что компоненты в этом предложении можно поменять местами.