Дернули еще раз. Дверь, ехидно поблескивая полированным боком, стояла, как ни в чем не бывало.
— Сильнее надо, — выразил общее мнение один из тягловых. — Лошадь надо или двух.
— Лошадь на эту верхотуру? Как ты ее проведешь по лестнице?
— Глаза завязать и завести, иначе мы тут еще долго дергать будем без всякого результата.
Лошадь энтузиазмом не фонтанировала, более того, почувствовав под ногами не землю или траву, а натертый паркет, она отказалась идти дальше.
Спустя два часа, кое-как, с морковкой, подпиранием плечом лошадиного зада, натягиванием повода и похлопыванием прутом по конским ягодицам, травоядное завели наверх, привязали к ней веревки и барон, измученный неизвестностью, огрел животное тростью. Кобыла от боли присела на задние ноги и рванулась, закусив удила, ручка двери с громким треском отломилась, и лошадиная туша по инерции понеслась по коридору, активно удобряя паркет продуктами жизнедеятельности из перенервничавшего организма, снося вазы с цветами и зазевавшихся зрителей.
— Твою… растудыть через коромысло! Держи ее! Лови!
Кобыла доскользила до конца коридора, кое-как собрала в кучу разъезжающиеся ноги, осмотрелась, горестно заржала, включила полный привод и устремилась назад.
Вы не пробовали ловить испуганную лошадь в тесном коридоре на скользком паркете? И не пробуйте! Не советую.
Спустя еще два часа подсчитывали убытки:
— одна активно испражняющаяся и икающая кобыла, которую пришлось свалить, связать и на грубом полотне волоком вытаскивать из замка,
— трое слуг с переломами ног,
— слуга и служанка со сломанными руками,
— вдребезги разбитые вазы с цветами и испорченные ковры по всему маршруту непарнокопытного,
— тщательно унавоженный паркет со следами подков,
— не поддающаяся подсчету коллекция синяков и некоторое количество выбитых и шатающихся зубов у участников квеста «поймай в замке лошадь»,
— убитые нервы обоих баронов,
— сломанная ручка двери, без которой не к чему привязать веревку,
— сгоревший до углей ужин, так как весь поварско-кухонный состав, стоя в холле, дружно сопереживал миледи и лошади, вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями,
— дверь выглядела и чувствовала себя превосходно,