На улице ярко светило нежаркое весеннее солнце, отражаясь от стекол в окнах каменных зданий, а почки на большинстве деревьев уже полопались и из них выглядывали нежные зеленые листочки. Я вдохнула воздух полной грудью, закашлялась, фыркнула, и пошла по мостовой, обходя столовую.
За столовой росла небольшая роща, оставленная как пятно «насаждений» в довольно плотной застройке академии, лишь из-за непонятного, но оттого не менее внушительного упрямства ан-кей-проектировщицы. Впрочем, непонятным это упрямство было только для строителей, привыкших спиливать все находящиеся в «периметре» деревья, а вот сами обитатели академии были ей благодарны.
В этой роще мы любили отдыхать, лежа на травке, устраивать пикники, или, как Скай-дон, читать, прислонившись спиной к дереву. У моего Ведущего даже был свой любимый вяз, и я знала, что он обычно читает под ним после завтрака.
Обычно, но только не сейчас.
До рощи я не дошла. Решительным шагом проходя мимо крыльца столовой, я бросила на нее косой взгляд, сделала еще шаг, и остановилась. На крыльце, улыбаясь, стоял Скай, а рядом, почти вплотную, на ступеньку ниже, новоприбывшая черноволосая девушка из Туров. На ее лице и следа не осталось от вчерашнего высокомерия, теперь она нежно улыбалась и, глядя на Ведущего снизу-вверх, что-то весело ему рассказывала.
Я не успела даже ни о чем подумать, как почувствовала жгучую волну поднимающейся злости.
- «Сейчас накроет. Сейчас накроет, а Скай.... Только бы ему ничего не сделать», - с отчаянием взмолилась я. Он конечно, Ведущий, но эта злость была такая сильная, с острым металлическим привкусом. Мне доводилось слышать страшные истории о Ведущих, растерзанных собственными подопечными. Не очень в них верила, но иногда, чувствуя подкатывающую волну, начинала такого исхода бояться.
- «Сейчас накроет», - снова подумала я, но... не накрывало.
Да, злость, и сильная, будто жгла меня изнутри. Но... не двигалась. Не застилала мой разум, замещая собой саму меня в моем же теле, как это обычно бывало.... Я напряженно замерла, а злость, прожив меньше менки, погасла.
- «Это что у меня теперь такой прекрасный самоконтроль?» - удивилась я.
Происходящее было весьма необычно. Переступив с ноги на ногу, я постаралась успокоиться. Кажется, пронесло.... Я снова посмотрела на крыльцо. Девица из Туров, по-прежнему улыбаясь, взяла Ская за руку. И я будто ослепла! От черной злости в глазах! Два удара сердца, и я снова вижу.
- Да что же это такое? - ужаснулась я шепотом. С такими скачками настроения мне не то, что в группе работать, в академии остаться не дадут!