Надж — приблизительно одиннадцать. Газману — в районе восьми. Ангелу — где-то шесть или около того. Понятия не имею, сколько Тоталу. К тому же мне не до пересчета собачьих лет на человеческий возраст.

Внезапно Ангел обрушилась на меня всей тяжестью своих сорока с хвостиком пудов.

— Ой! Что ты творишь? — взвизгнула я, осев на фут или два. И тут я его услышала: хорошо знакомый высокий вой пули, просвистевшей в миллиметре от моего уха и срезавшей прядь развевающихся на ветру волос.

В следующую секунду Тотал пронзительно заверещал и завертелся волчком на месте, хлопая обвислыми ушами. Стремительная реакция Ангела спасла мне жизнь, но Тоталу, похоже, здорово досталось.

2

2

В мгновение ока я перекувырнулась на триста шестьдесят градусов, крутанувшись так, чтобы и Тотала подхватить, и от снайпера увернуться — прием, к сожалению, мной слишком хорошо освоенный и сотни раз проверенный на практике.

— Разлетаемся в стороны! — кричу я нашим. — Срочно вверх, из поля досягаемости!

Мы рассыпались, быстро и мощно взмахивая крыльями и стремительно набирая высоту. Слышу доносящиеся снизу аплодисменты — зрители, видно, решили, что это очередной пируэт. Опускаю глаза на обмякшего черного пса у меня на руках.

— Тотал! — Прижимаю к груди его маленькое кургузое тельце. — Тотал!

Он моргает и стонет:

— Макс, я ранен. Они меня прищучили. Мне не дано жить долго. Я рожден умереть в расцвете лет, молодым и прекрасным.

Значит так: насколько мне известно по опыту, коли кто действительно серьезно ранен, так распинаться не будет. Может, пару крепких слов процедит, но на жалостливые тирады просто-напросто сил не хватит.

Переворачиваю его на лету так и сяк — ищу рану. Уши в порядке, морда и голова тоже. Провожу рукой вдоль крыльев. Они пока для настоящих перелетов коротковаты. Ярко-красное кровавое пятно расползается у меня по рукаву, но Тотал, похоже, на части пока не разваливается.

— Передайте Акеле, — стонет он, закатив глаза, — скажите ей, что она всегда была для меня единственной и неповторимой.

Акела — лайка-маламутка. Тотал сходит от нее с ума с тех пор, как встретил ее на «Венди К», корабле, на котором мы плыли в Антарктику с группой ученых, исследователей глобального потепления.

— Тихо, не вертись. Дай мне осмотреть тебя и найти рану.

— Я ни о чем не жалею, — продолжает слабо поскуливать Тотал. — Я думал, если у наших с вами приключений когда-нибудь наметится конец, я обрету сценическую славу. Знаю, эта мечта была безумной, но кто мог запретить мне мечтать сыграть дога прежде, чем меня настигнет смерть?