Копадрюк пожал плечами, зато сам Хрясбум предложил:

— А вы меня в подвале заприте, с пленником-ктотышкой. А потом, может, и правда все наладится… Да, возьми у меня на поясе кошель для плаща, а то потеряешь…

Убивец явно еще надеялся когда-нибудь вернуть клановое имущество, иначе не стал бы так о нем заботиться. Ну, что ж, как говорится, надежда умирает последней.

Кошель, не смотря на свои мизерные размеры, легко поместил внутри себя скомканный плащ-невидимку. Я пристроил новообретенную колдовскую вещицу к себе на пояс. Весьма удобно. При должной тренировке можно исчезать из поля зрения за пару секунд.

А вот наличие пленника меня озадачило. Ведь ни сном, ни духом об его существовании.

— Ну, веди в подвал, — обратился я к своему помощнику, — этого пристроим, а заодно и на уже имеющегося посмотрим.

Копадрюк, поднял с пола за шкирку пойманного лазутчика и бесцеремонно поволок его сначала из номера, затем вниз по лестнице.

Подозреваю, что некоторое время назад, мой помощник боялся даже косо взглянуть в сторону Хрясбума, а теперь спускал его в подвал чуть ли не на пинках.

За все время пребывания в таверне я так и не удосужился посетить подпол. То руки не доходили, то ноги. Оказалось, что под основным зданием имеется не банальный погреб, а целый подземный этаж с основным коридором и множеством дверей, из-за некоторых из которых доносились аппетитные запахи копченостей и прочих хранящихся там продуктов.

Наша процессия подошла к самой дальней двери. Еще снаружи я услышал странное пение, более походившее на завывание без такта и мотива. Однако, некоторые слова были знакомыми и наводили на некоторые подозрения:

— Славный море, Байкал, Байкал!

Моя тут застряла, и я тут пропал!

В небольшой каморке накрепко привязанный к стулу сидел в зюзю пьяный ктотышка. Вот тебе и совсем не пьющая народность, или как тут у них называются разновидности разумных существ? Тварюгапиенсы, кажется.

— Ага! Припёрлися! Злодеи! Ктотышки вам всем, и сами вы все ктотышки! Я требую немедленно… И в сей момент! Так-то вот! — Икая и обводя нас мутным, раскосым взглядом, непонятно чего потребовал узник.

Я хотел было оскорбиться, ишь, как обозвал, но, во-первых, ехадуй находился в невменяемом состоянии, а, во-вторых, расшифровка непонятного слова являлась моей личной догадкой, вдруг они тут про английский язык ни сном, ни духом? Поэтому просто поинтересовался у Копадрюка:

— На свободу хочет?

— Как же! Его сейчас и пинками не выгонишь. — Хмыкнул грабитель. — Продолжения банкета требует.

В этот момент появился Пылкрюл со свежевыгнанным кувшином самогона. Взглянул на меня как-то странно. Немножко и виновато, и в то же время с какой-то гордостью, мол и мы не лыком шиты.