— Это почему же?
— Так он же того… — покрутил Брок у виска пальцем. — У него память, так сказать, отшибло.
— А это еще и лучше, — злорадно усмехнулась Ирина Геннадьевна. — Ему сочинять труднее будет, данных для этого мало.
— Мама, давай лучше я все объясню, — шагнула вперед Сашенька. — Мирон на самом деле папин клиент, а насчет жениха — это обычные папины…
— Я что-то не поняла, — перебила дочку мама, — твой жених и языка вместе с памятью лишился? Так разговаривал вроде бы только что. Ну-ка, пойдемте все в комнату!
— Может, сначала поужинаем? — предложил Брок. Правда, аппетит у него уже пропал, но оставалась надежда, что за ужином неприятная тема как-нибудь рассосется.
Увы, надежда оказалась напрасной. Супруга прищурилась и огласила вердикт:
— Ужинать сегодня будут лишь те, кто меньше всех мне соврет.
— Некорректно! — завопил Брок. — Ирусик, ты, видишь ли, неправильное условие поставила! Из нас троих меньше всех соврет определенно кто-то один. А ты сказала «те». То есть, как минимум, двое. Но двое никак не могут соврать «меньше всех»!..
— А вы не врите, — ответила на это Ирина Геннадьевна. — Вот все трое и поужинаете.
— Что, совсем? — испугался сыщик. — А если нечаянно?
— Как это ты, интересно, себе представляешь?
— Ну, скажу, что-нибудь, в чем я уверен, а окажется, что я заблуждался.
— Так это и называется заблуждением, а не враньем.
— А, ну тогда ладно, — чуть-чуть успокоился Брок. — Тогда пойдемте и впрямь в комнату. Ноги не казенные. Набегался сегодня… — И он первый прошел в дверь и направился к любимому дивану. Плюхнулся, откинулся на спинку, вытянул ноги и блаженно зажмурился.
Саша и Мирон предпочли стулья по разные стороны круглого стола, на который Ирина Геннадьевна водрузила вазу с подаренными гвоздиками. Затем подошла к дивану и села рядом с Броком.
— Я вас слушаю, Мирон, — кивнула она.
— Да я… как бы… — часто заморгал парень, снял очки и начал их протирать.
— А вы не смущайтесь, мы ж, как я понимаю, теперь почти родственники.
— Мама! — подскочила Сашенька. — Зачем ты папин бред повторяешь?!