— Они не мои, — прижал к груди руки сыщик. — Ими Серега с Игорем интересуются. Очень. Я даже завидую такой увлеченности. Кстати, вы не поверите, пачук немного на космический корабль похож. На огромный такой корабль! Только не летает.

— Если, конечно, правильно поддерживать техпроцесс, — заметил Брок-два.

— Вот именно, — кивнул первый сыщик.

— Папа, — прищурилась дочка, — а твоя фамилия не Сошин?

— Нет, — немного подумав, ответил Брок.

— А ваша, дядя Олег, не Никифоров случайно?

— Брокалевы мы, — не без гордости произнес сыщик. — Ты же знаешь.

— А чего ж вы тогда о пачуках треплетесь?! — подбоченилась девушка.

— Ну, это так, к слову пришлось, — развел руками первый Брок, а второй опустил голову. — Да и, сказать откровенно, я как бы считаю, что дело наше… того…

— Чего «того»? — нахмурилась, не меняя позы, Сашенька.

— Завершено как бы… — пробормотал сыщик и отвел взгляд.

— Завершено?.. — ахнула Саша.

— Завершено?! — завопил Никодим Пантелеймонович Сушик, подскочив к Брокам. — А где же царевич?!

— Не верещите вы так, — поморщился первый сыщик и одновременно со вторым засунул мизинец в ухо и затряс им там. — Оглохнуть можно.

— А дело завершено потому, — пояснил Брок-два, — что, согласно основной версии, объект поиска покинул зону досягаемости. Так сказать.

— Это не оправдание! — продолжал вопить главный придворный розыскник. — Вы просто лодыри и бездельники! Я доложу Государю! — И он потянулся к карману с волшебным блюдечком.

— Не дыми, Никотин, — процедил сквозь зубы Брок-два, перехватив руку Сушика. — А то я тебе сейчас так доложу!..

— Отпустите немедленно мою руку! — побледнел главный розыскник. — Безобразие какое-то!..

— А на нас поклепы наводить — не безобразие? — двинулся на Сушика Брок-раз. — Какие мы тебе бездельники? Какие лодыри? А ты, раз такой умный, сам-то скажи, каким, так сказать, образом мы на небо за царевичем прыгнем? Может, ты нам ковер-самолет наколдуешь? Так не поможет он, знаешь ли! Не долетит он до космоса. Так что молчи и не дергайся, раз ничем помочь не можешь.

— Я могу помочь, — сказала вдруг молчавшая до сих пор Марфа. Но молчала она не от излишней застенчивости. С того самого момента, когда стало понятно, что Иван все-таки улетел, она о чем-то напряженно думала.