– Как тебя хоть звать-то? – спросил я, и мое лицо снова перекосило.

Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.

– Урзгабал. Бог коварства…

– Ну, рассказывай, Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?

– Не понял…

– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента, как мы сменили прежний пантеон Даронара, прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.

– Тем более, что даже если это и так, и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов, которой устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия тебя там не свергли твои соседи или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.

– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.

– Если ты, конечно, вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.

– Вот и рассказывай обо всем этом, – рыкнула Мягкая Лапа.

– Ах, вы об этом…

– Об этом, об этом, – кивнул я.

– Да, собственно, тут не о чем рассказывать. Эта бледная милашка верно догадалась: у меня нет не то что своего мира, но я даже не состою в пантеоне какого либо мира. Я, по сути, бог-бретер.

– Хм-м, неожиданно… Продолжай. Кто же тебя нанял?

– Некто Ландор. Бог ужаса.

Мы недоуменно переглянулись. Вообще-то, мы ожидали услышать другое имя, а именно Трасскор, а тут какой-то совершенно левый бог.

– Посредник? – предположил я.

– Он мог либо назваться чужим именем, либо сменить его в том мире в котором закрепился, – напомнила Арсилена. – А то, что профессию сменил, так в этом тоже нет ничего странного и удивительного. В общем-то, это нередкое явление, когда один и тот же бог в разных мирах может иметь разные профессии, зачастую даже противоположные друг другу. Скажем, в одном мире он бог радости, а в другом уже бог тоски. Хотя, конечно, боги все же стараются придерживаться главного изначально рода деятельности.