Если до изгнания он блистал серебристо-золотыми доспехами, а в одежде превалировал белый цвет, то сейчас облачился в вороненую броню, такого готичненького вида с черно-красными одеяниями. Ну да, он ведь стал темным, пьет кровь младенцев, девственниц и все такое. Образ своих подопечных принимать не стал, то есть имел прежнее человеческое лицо, но вот шлем имел вид головы собаки.

До хаоса как видно еще не опустился, выглядит более-менее нормально, не то что Ллос, заполучившая тело паучихи и несмотря на свою божественность не в состоянии сменить образ. В общем, с хаосом связываться себе дороже, никогда не знаешь, как он тебя преобразит в уплату за полученную силу.

Чувствовал я себя препогано, струйка маны, поступавшая из нормальных храмов, едва позволяла компенсировать отравление, благо хоть сам процесс отравления прекратился, но ни о каком наборе силы взамен потраченной на жрецов и паладинов пока речи не шло.

Сыновья пытались помешать жертвоприношениям, но усталость от прежних битв, когда они ликвидировали межмировые коридоры, сказывалась. Шаманы, набравшие сил, без особого труда отгоняли полубогов от созданных капищ.

Мой проигрыш в таком состоянии был неминуем, и мы это оба понимали. Вон как его всего плющит…

Тратить на него адамантовые пули, коих у меня осталось всего ничего, я даже не стал – бесполезно.

Перекинувшись парой реплик, мы скрестили клинки. Моих жен он занял своими фамильярами. Ну прямо как Урзгабал, подумал я. Ситуация в каком-то смысле повторялась.

И эта мысль во мне словно что-то переключила. Ну да, раз повторяется ситуация с синекожим, то и этого можно победить, как четырехрукого. Как утверждается, безвыходных ситуаций не бывает. Вот только выхода я пока так и не мог найти, несмотря на лихорадочные поиски.

Вспышка-озарение осветила меня в тот миг, когда один из фамильяров Трасскора нанес моей вампирессе тяжелое ранение – он отрубил ей руку по локоть и чуть не снес голову, но богиня войны сумела вывернуться. Серьезная рана, учитывая, что ее нанесли адамантовым мечом. Будь меч даже мифриловым, руку богиня приживила бы обратно в тот же момент. А в данном случае силы для заживления потребуется немерено.

Ссашшиллесса, оказавшись в тылу обступивших ее подруг, зажимая руку, из которой пульсирующим фонтаном била кровь, дико закричала, и ее удлинившиеся, ну прямо как у саблезубого тигра клыки подсказали мне решение проблемы.

И тут я сделал то, чем даже боги-вампиры не занимаются, по крайней мере Саша за сим занятием замечена не была (а других богов-вампиров я не знаю), то есть впился зубами своих копий в шеи фамильяров-телохранителей Трасскора.