— Бойня, — сказал Доран. С самого начала боя он стал удивительно тихим, таким непохожим на самого себя. — Их потери в десятки раз превосходят наши, так почему же они не отступают?

— Ситуация с потерями изменится, едва они закончат высадку, — сказал Озрик. — Сейчас мы можем топить их корабли и использовать тяжёлое оружие. Но как только наши воины перемешаются с вражескими в ближнем бою, нам придется прекратить обстрел, и потери станут равными. Ты все ещё хочешь покрыть себя славой на поле брани, сын?

— Уже не очень, — признался Доран.

— Смерть на войне найти куда проще, чем славу, — сказал Озрик. — Посмотри туда и помни об увиденном, когда мы пойдём в бой.

— Ты так говоришь, будто когда-то сам участвовал в чём-то подобном, — сказал Доран.

— Ничего подобного при моей жизни ещё не случалось, — сказал Озрик. — И я искренне надеюсь, что больше и не случится.

— Говорят, что разбитые армии хорошо учатся, — сказал Доран.

— Врут, — ответил Озрик. — В реальности разбитые армии умирают.

— Значит, мы должны победить.

* * *

Люди внизу продолжали убивать друг друга.

Почти половина кораблей Красных была уже потоплена или разбита, их обломки валялись на мелководье и плавали на некотором удалении от берега, но к этому моменту Красным уже удалось высадить на берег десант, в полтора раза превосходящий численностью всю объединенную армию Вестланда, и войска сошлись в ближнем бою.

Отсюда мне трудно было сказать, кто одерживает верх в этой рубке. Красные смяли ополчение и захватили около ста метров прибрежной полосы, но потом в дело вступила бывалая пехота Хайгардена, и продвижение врага остановилось. Зато теперь противник мог высаживать подкрепление почти беспрепятственно. Использующие взрывную силу пороха пушки гномов раскалились чуть ли не докрасна и больше не могли стрелять. Две из них разорвались при очередной попытке, расшвыряв в стороны обслуживающих их техников; заканчивались снаряды для требюшетов и катапульт. Из вышедших на битву чародеев на своих местах осталась лишь половина — кто-то был убит, кто-то истратил весь свой запас маны и был вынужден спуститься вниз и укрыться за линией фронта или же вступить в бой в роли простого пехотинца.

В первые минуты битвы мы нанесли противнику значительный урон, но, в конце концов, исход сражения должна была решить тупая свалка с использованием нашей старой доброй знакомой — острой и холодной стали.

В итоге всегда всё сводится именно к этому.

Но Красные решили со мной не согласиться, и в небе над побережьем внезапно вспыхнуло второе солнце.

Когда это произошло, я смотрела в бинокль и едва не ослепла от безумно яркого света, возникшего в считаные доли секунды. Оторвав оптический прибор от лица, я отвела взгляд в сторону. Доран смотрел вверх, прикрывая глаза ладонью.