Призрак снова закричал, как от боли, попятился... еще попятился и наконец совсем исчез во тьме.
Обернувшись, Мэт увидел, что Гасим лежит на спине. Руки молодого колдуна крепко обхватили грудь, ноги немыслимо переплелись, губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Балкис стояла около него, подняв волшебную палочку, как дубинку.
— Что мы с ним сделаем? — осведомилась она.
— Нужно вытащить его отсюда, пока татары не заинтересовались криками!
Стоило только Мэту произнести эти слова, как в дверном проходе возникли темные силуэты. Татары увидели мужчину, девушку и молодого колдуна, без движения лежавшего на полу. Это зрелище произвело на них такое впечатление, что они тут же выхватили ятаганы и бросились вперед.
Мэт забрал у Балкис волшебную палочку и крикнул:
— Быстрее! Коснись колдуна рукой!
Он очертил палочкой воображаемый круг и пропел:
Все, кто в этот круг попал, Взрослые и дети, Не задержатся на миг Долее в мечети! Есть желанье у меня Мигом испариться, В тихой роще у ручья Разом очутиться!В глазах у Мэта потемнело. Он слышал вопли татар, подступавших все ближе, но еще громче их криков был страшный шум в ушах. Ему показалось, что к его руке прикоснулась чья-то рука, потом вроде бы издалека донесся чей-то вскрик — но в этом Мэт не был уверен на все сто. Ему казалось, что весь мир качнулся и завертелся кувырком — по крайней мере в этом не сомневался его желудок, но все же Мэт сумел заставить его смириться с тошнотой.
Затем все понемногу обрело устойчивость и равновесие, Мэт различил свет солнца, шелест листвы и журчание воды. Он пошатнулся, но удержался на ногах.
А Балкис удержать равновесие не сумела. Покачнувшись, она упала ничком на сырую землю у ручья. Мэт наклонился и помог девушке встать.