Бык резко выпрямился, ударил себя по коленям.
— Решено. Я иду с вами. Если я ошибся и мне суждено пострадать, что ж — да будет так!
— Вы так благородны, — проворковала Анжелика.
— Я мечтаю уйти отсюда.
— Вы так храбры, — подпел Анжелике Фриссон. Бык задержал взгляд на поэте и кивнул.
— Каждый чего-нибудь да боится, и я боюсь этого путешествия. Боюсь, но мечтаю о нем. Так не будем же медлить!
Легко и плавно Бык поднялся на ноги и зашагал к своей пещере. Мы поторопились встать и поспешить за ним. Я оглянулся на остатки нашей трапезы и, быстро пробормотав двустишие, уничтожил их. Посуда звякнула, все исчезло.
Бык отпер ворота, и мы вошли следом за ним в пещеру. Честно говоря, не без страха. Что до меня, то я вспоминал историю Маленького Цыпленочка. А пещера тянулась и тянулась — видимо, перешла в очередной туннель.
— А теперь произнеси то заклинание, с помощью которого ты искал дорогу к Королю-Пауку, — негромко проговорил Бык.
Гремлин ущипнул меня. Я набрал воздуха и принялся читать стихи — тихо, почти шепотом.
Не успел я дочитать стихотворение, как туннель начал меняться — в его потолке образовалась расщелина. Мы шли вперед, а щель над головой становилась все шире и шире, и в конце концов над нашими головами образовалась черная пустота. Я с беспокойством поглядывал на эту пустоту, ставшую еще более пугающей, когда стены туннеля начали как бы подтаивать. Наконец они стали высотой нам по колено. Мы шли словно по узкому желобу.
— Да уж, — проворчал Гремлин. — Не правится мне тут. Мы прямо как напоказ выставлены.
— Это точно, — подтвердил я, испуганно вглядываясь в окружающий нас мрак. Что-то менялось... — Эй, светлеет!
— Мы приближаемся к его логову — к логову моего врага, — пояснил Бык, остановился и указал рукой вперед. — Вот оно, смотрите! Нет места опаснее для меня!
И вот сквозь пелену тумана проступили очертания громадного темного силуэта на фоне освещенной пещеры. Душа у меня незамедлительно ушла в пятки. Но деваться было некуда — тропа вела сквозь пещеру, нависая над ее полом на высоте футов в шесть.
— Вперед, — угрюмо поторопил Гремлин. — Что толку на месте-то торчать?
— Тогда надо помолиться, — решил Фриссон и тут же громко запел:
Господи, помилуй, Господи, спаси, И мимо медведя нас ты пронеси!Я в ужасе огляделся по сторонам, по вроде бы ничего не изменилось и ничего ужасного не произошло.