Верховный друид печально покачал головой:

— Этого мы и боялись. И еще: не был ли принц Джон любимчиком Драстэна?

— Был, — кивнул Мэт, — но не потому, что был похож на Драстэна. Просто он умел подлизываться, подхалимничать, притворяться.

— Если он останется королем, — заключил верховный друид, — народ Бретанглии запомнит его как самого худшего монарха в своей истории.

— Нисколько не сомневаюсь, — отозвался Мэт и, припомнив историю своего мира, добавил:

— То есть он будет настолько ужасен, что бретангличане поклянутся, что впредь у них никогда больше не будет короля по имени Джон.

— И такое отношение он может заслужить хотя бы тем, что поддерживает этих... как вы их называете, друидов-шарлатанов?

— Мнимых друидов, — отозвался Мэт.

— Верное название, — сухо проговорил верховный друид. — Они даже своих богов не называют теми именами, что были приняты у бриттов, а смешивают их с эринскими и галльскими.

— Благодарю за то, что выразили согласие с моим определением, — кивнул Мэт. — Кстати, вы позволите мне здесь произнести имя их главного друида?

— Боитесь привлечь его внимание? — понимающе улыбнулся верховный друид. — Не бойтесь. Его чары не настолько сильны, чтобы он замечал, как кто-то произносит его имя. Но даже если бы ему это было под силу, наши охранные заклинания сильнее всех его чар.

Это было сказано с такой уверенностью, что Мэт понял: здешние друиды уже проводили какие-то эксперименты на сей предмет. От этой мысли ему сразу стало намного спокойнее.

— Так что, — уверенно начал он, — вы полагаете, что одной только поддержкой Ниобита и мнимых друидов, которых он возглавляет, Джон вполне может заработать себе титул наихудшего короля?

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — заверил его верховный друид. — Наши разведчики непрестанно трудятся, с помощью магических кристаллов мы можем заглянуть туда, куда нет входа простым людям. Поддельные друиды не теряли времени даром. Они уже обратили в свою веру весь юг Бретанглии — тот полуостров, что граничит с Меровенсом. Они разослали своих миссионеров и в глубь страны. Там, где эти шарлатаны уже закрепились, они овладели душами людей настолько, что те уже наслаждаются зрелищем принесения людей в жертву богам. Они укладывают несчастных на каменные алтари и прознают их сердца медными ножами. Они в своих проповедях говорят о том, что так и должно быть, о том, что любой, пожелавший забрать то, что принадлежит соседу, имеет право взять, что его душе угодно. Поэтому каждый готов посягнуть на имущество соседа, сильные бьют и убивают слабых, а их жен и дочерей делают заложницами своей похоти. Прежде крестьяне боялись солдат, которые насиловали их жен и дочерей во время войны. Теперь же каждый из них страшится ножей и серпов своих соседей. В южных графствах уже царит сущий хаос, но люди в середине страны, напившись поднесенного мнимыми друидами вина, одурманенные устраиваемыми ими оргиями, глухи к воплям, доносящимся с юга.